— Я? — удивляется он. — Когда?

— При нашей первой встрече, — отвечает Вэлери, и ее улыбка меркнет, когда она вспоминает ту ночь.

Он смотрит в потолок, словно тоже заново переживает вечер, когда с Чарли произошел несчастный случай.

— Да, наверное, сказал.

Вэлери кивает и говорит:

— И пока что... я должна с этим согласиться.

Она поднимает на него глаза, когда он наклоняется над столом и произносит:

— Это что. Дайте мне еще несколько месяцев и пару операций...

На это Вэлери ничего не отвечает, молча предоставляя ему все время мира, а пока благодарность или какое-то не совсем понятное чувство заставляет ее сердце биться быстрее.

Вечер пятницы, и я сижу в гостиной с мамой, братом и невесткой — все они приехали на выходные с Манхэттена. Одетые, чтобы идти в ресторан, где на восемь часов у нас заказан столик, мы наслаждаемся вином в гостиной, пока трое кузенов, которых недавно искупали и накормили, играют наверху под присмотром няни. Только одного недостает в этой картине — Ника, который опаздывает больше чем на двадцать минут, что не укрывается от моей матери.

— Ник всегда по пятницам работает так поздно? — интересуется она, скрещивая ноги и многозначительно глядя на часы «Таймекс», которые носит теперь вместо «Картье», подаренных ей отцом на их последнюю годовщину.

— Не всегда, — отвечаю я, словно оправдываясь.

Я знаю, вопрос матери продиктован скорее ее бурным темпераментом и неспособностью хоть сколько-нибудь сидеть на одном месте, но невольно принимаю его как скрытое оскорбление, как вопрос типа: «Ты все еще поколачиваешь свою жену?» Или в данном случае: «Ты все еще позволяешь своему мужу бить тебя?»

— Ему просто нужно проверить одного пациента... маленького мальчика, — объясняю я, чувствуя необходимость напомнить ей, насколько благородна профессия Ника. — В понедельник у него первая пересадка кожи.

Мой брат чертыхается, морщится и встряхивает головой.

— Не представляю, как он это делает.

— Я представляю! — с восхищением говорит моя невестка.

На маму это не производит никакого впечатления. Со скептическим видом она складывает вчетверо салфетку для коктейлей.

— На какое время у нас заказан столик? — спрашивает она. — Может, он подъедет к нам в ресторан?

— Не раньше восьми. У нас есть еще тридцать минут. А ресторан совсем рядом, — отвечаю я короткими фразами. — Все прекрасно, мама. Расслабься.

— Да. Не волнуйся, мама, — дразнит ее брат.

Мать поднимает руки, как бы сдаваясь.

— Прошу прощения, — говорит она и начинает что-то напевать себе под нос.

Я делаю большой глоток вина, я напряжена внутренне так же, как внешне моя мама. Обычно мне все равно, если Ник опаздывает; таким же молодцом я держусь, когда его вызывают по пейджеру. Я принимаю эти вещи как часть его работы и нашей совместной жизни. Но когда приезжают мои близкие, это совсем другое дело. Между прочим, последние мои слова Нику сегодня днем, когда он сообщил, что ему придется «на несколько минут заскочить в больницу», были: «Пожалуйста, не опаздывай».

Он кивнул, похоже, понимая все нюансы моей просьбы: во-первых, мы не хотим снабдить мою мать оружием для доказательства ее мнения о превосходстве его жизни над моей, а во-вторых, хоть я и обожаю своего старшего брата Декса и очень близка с моей невесткой Рэйчел, иногда немного ревную, если не сказать большего, что меня тошнит от вида того, что я считаю идеальным браком, и не могу не использовать его как мерило наших с Ником отношений.

Внешне у нас четверых много общего. Подобно Нику у Декса насыщенная стрессами служба, отнимающая много времени: он инвестиционный банкир в «Голдман Сакс», а Рэйчел тоже забросила карьеру юриста. Родив детей, она поначалу перешла на неполный рабочий день, а затем и вовсе оставила работу. У них тоже двое детей — Джулия и Сара (семи и четырех лет), — и, как движущая сила в своем доме, Декс в вопросах воспитания и дисциплины полагается на Рэйчел (интересно, что это не огорчает мою мать: ее возмущает отход на второй план Ника по этим вопросам, — она постоянно обвиняет Рэйчел, что та слишком многого ожидает от Декса).

Но самым поразительным является общая для нас с братом история наших семейных отношений, так как он тоже разорвал свою помолвку за несколько дней до свадьбы. Настоящее безумие — брат и сестра с разницей в возрасте в два года, оба отменяют свои свадьбы тоже с интервалом в два года; факт, который любой психиатр счел бы необыкновенной удачей для анализа и скорее всего приписал бы разрыву между нашими родителями. Декс считает, что именно этим объясняется их невероятная поддержка в обоих случаях; они потеряли тысячи долларов на свадебных депозитах и, должно быть, чувствовали себя неудобно перед своими многочисленными друзьями с более традиционными семьями, однако, видимо, посчитали это небольшой ценой за уверенность в том, что их дети с первой попытки сделали правильный выбор. Тем не менее сопутствовавшие этому скандалы стоили нам довольно безжалостного подтрунивания со стороны матери, которая сочла необходимым подарить нам обоим на Рождество толстенные носки из стопроцентной шерсти — для наших холодных ног, естественно[11].

Вдобавок нам пришлось выслушать множество советов с пожеланиями не жениться только для того, чтобы забыть прежнюю любовь. На что Декс, в своей аналитической манере, возразил, что понимает разницу между «той девушкой» и «этой» и что абсолютно уверен в своем выборе. А я просто отрезала:

— Отстань, мама.

Однако в качестве реплики в сторону ситуация Декса оказалась куда более скандальной, так как Рэйчел была подругой невесты моего брата, причем подругой детства. И еще, я уверена, какой-то обман там был. Это подозрение так и осталось без подтверждения, но у Декса и Рэйчел периодически проскальзывают подробности первых дней их знакомства, и мы с Ником обмениваемся понимающими взглядами. Не то чтобы эти обстоятельства имеют серьезное значение теперь, когда они женаты уже не один год, просто, по моему мнению, сомнительное начало накладывает на отношения большее бремя. Другими словами, если два человека закрутили роман, лучше им остаться вместе. Поступив таким образом, они получат романтическую историю: «мы были предназначены друг другу» — и до некоторой степени искупят свой грех; если же нет — они просто пара обманщиков.

До сих пор Декс и Рэйчел находятся в первой группе, по-прежнему безумно влюбленные друг в друга спустя все эти годы. Помимо этого они по-настоящему лучшие друзья в смысле неразлучности, чего совершенно нет у нас с Ником. Например, они абсолютно все делают вместе — ходят в спортзал, читают газету, смотрят по телевизору те же шоу и фильмы, завтракают, ужинают, а иногда даже и обедают вместе и, что поразительно, ложатся спать в одно время каждый вечер. Между прочим, Декс как-то сказал, что не может заснуть без Рэйчел и что они никогда не ложатся спать, сердясь друг на друга.