– Отметь, – подсказал Гуров.

– Отметил, посмотрим на них. Дальше… квартирная… тоже отметим. Два угона, оба задержаны по плану перехвата…

Капитан читал долго, делая пометки, с какими делами потом познакомиться ближе, потому что они могут иметь отношение к «командировкам» Свистуна. Не верилось сыщикам, что вор завязал, а то, что не попадал в поле зрения, – так многие годами воруют по-умному, прежде чем прокалываются на чем-то. Во все времена были умные и умелые воры. И только в самом конце сводки появилось сообщение линейного отдела милиции об обнаруженном неопознанном трупе возле железнодорожного полотна на Красногорской ветке.

Отложив папку, Сузиков потянулся к телефону. Представившись, он стал выяснять, кто обнаружил тело, кто выезжал из транспортной прокуратуры на место, кто из оперативников с ними выезжал и куда отправлено тело. Записав все данные, капитан вопросительно посмотрел на Гурова.

– Если уж на то пошло, то я утром порылся в сводках за последние трое суток, – сказал он. – Есть еще два неопознанных в черте города.

Сузиков открыл папку, лежавшую на дальнем углу стола, и извлек лист бумаги, исписанный убористым почерком. Гуров молча протянул руку, взял листок и стал внимательно читать. И эти два мужских трупа по возрасту совпадали с возрастом Липатова.

– Придется отрабатывать все три, – сказал он наконец после непродолжительного задумчивого молчания. – Мог Свистун и таким образом пропасть… Вот что, Никита, дожимай информацию по запросам, она вот-вот повалит. Не повалит – врубай все рычаги. Сегодня в течение дня мы должны получить ответы на все запросы. Эти бумаги я забираю. Сам займусь трупами. Дай-ка мне еще распечатку с фотографией Липатова. Нормальных в доме не нашлось?

– Нет, Санько сказала, что он очень не любил фотографироваться.

– Понятное дело… Значит, не завязал Свистун. Завязал бы – нечего было бы и таиться.

За первую половину дня Гуров успел познакомиться с двумя первыми трупами. В одном случае причиной смерти был сердечный приступ – просто никого рядом ночью не оказалось в нужный момент. Вызови кто из прохожих «Скорую помощь», глядишь, и спасли бы человека. Во втором явные признаки того, что мужчину сбила машина и водитель скрылся с места происшествия. Водитель был уже установлен. Погибший – пока нет, но и без личных данных было ясно, что оба тела не принадлежат Липатову.

Ко времени приезда в отделение уголовного розыска транспортной милиции инспектор по розыску успел сделать многое. В частности, он дактилоскопировал третий труп и пробил отпечатки пальцев по базе данных. Гурова ждал сюрприз – погибший оказался ранее судимым Анатолием Кузьмичом Липатовым.

Розыскник – коренастый крепенький старший лейтенант – встретил полковника из главка без излишнего преклонения перед чинами. Скупо кивнул головой, пожал руку и пригласил садиться.

– Обстоятельства таковы, – стал рассказывать розыскник. – Тело обнаружено поездной бригадой поезда 3618 в шесть часов утра. На перегоне перед стрелкой они сбавляют скорость, и тогда-то и увидели лежащее возле полотна тело. Сообщили по рации, выехали дежурный опер, эксперт и следователь. Тело лежало в неестественной позе, позволяющей полагать, что оно катилось с полотна по откосу. Внешние повреждения, видимые глазом, тоже говорили о том, что человек мог быть сброшен с поезда. Лицо размозжено ударом тупого предмета. Потом, при тщательном осмотре места происшествия, обнаружили кровь на штабеле старых демонтированных шпал, о который он, видимо, ударился головой во время падения. Эксперт определил время смерти примерно с одиннадцати до двенадцати часов ночи. Адрес погибшего установлен…

– Стоп, – остановил Гуров старшего лейтенанта. – Вы свое дело сделали, спасибо. Кому из оперативников поручено это дело?

– Старшему оперуполномоченному капитану Исаеву.

Исаева на месте не оказалось, поэтому Гуров зашел к начальнику уголовного розыска, изложил свои полномочия и попросил к семи вечера направить капитана в МУР к капитану Сузикову, где у Гурова базируется штаб оперативно-разыскной бригады. Начальник розыска Гурова знал и подчинился беспрекословно.

Уже выйдя на улицу, Гуров позвонил Сузикову и коротко изложил результаты. Поинтересовавшись, не поступают ли ответы на запросы, велел отправить машину и привезти на Петровку Санько к семи вечера. Дело принимало серьезный оборот. И уже сев в машину, Гуров решил набрать и номер Крячко. Все версии стоило отложить на время в сторону ради наиболее перспективной. Да и не особенно Гуров верил в остальные версии.

– Стас, как успехи?

– Коротко или?..

– Коротко.

– Никак, – лаконично ответил Крячко.

– Ну и ладно. Запрягай своего коня и гони на Петровку. У нас новости.

– Свистуна, что ли, нашли? – мгновенно предположил Стас.

– Угадал.

– Гадают цыганки на вокзале, а я опер. И, судя по твоему голосу, Свистуна нашли в основном в виде трупа.

Гуров хмыкнул и промолчал.

– Ясно. И небось с признаками насильственной смерти.

– Настолько «небось», что опознали только по отпечаткам пальцев. Дуй к нам, здесь подробности узнаешь.

– Санько будем трясти?

– Будем, будем.

Валентина Ивановна Санько оказалась невысокой полненькой женщиной в простенькой блузке и самодельной юбке. Крашеные волосы собраны в пучок на затылке, на лице грустная стеснительная улыбка. В этой улыбке Гуров увидел намек на тихую обреченность уставшей женщины. Позади развод с пьющем мужем-дебоширом, гибель сына, одиночество. Встретила приличного мужчину, все вроде не одной век куковать – и на тебе… Какая уж тут любовь, привязанность, скорее намек на подобие семьи. А все ж человека жалко. Три годика вместе прожили, не обижал.

Гуров с неудовольствием посмотрел на часы. Было уже пятнадцать минут восьмого, а капитан Исаев еще не приехал. Держать женщину в коридоре или внизу в дежурной части не стоило, поэтому Гуров начал беседу. Он решил держаться версии розыска сожителя, чтобы раньше времени не пугать Санько. Ей ведь еще предстояло участвовать в опознании тела. А тело, мягко говоря, выглядело не очень.

Гуров снова в деталях расспросил женщину об обстоятельствах знакомства с гражданином Липатовым, о его знакомых, приятелях, о его «работе». Санько ничего нового не рассказала. Правда, она сносно описала того приятеля, который ночевал у них в доме в последний раз. Морщась – правда, внутренне – оттого, что в его работе бывают такие моменты, Гуров стал с видом доброго дяденьки расспрашивать, как жилось женщине с ее сожителем: не обижал ли, не пил ли, не буянил ли? Оказалось, что очень неплохо Липатов к ней относился. И подарки часто делал. На вопрос, хорошо ли сожитель зарабатывал, Санько не смогла ответить. На еду оставлял, на ее маленькую зарплату не претендовал, за квартиру исправно платил, за свет. Вещи себе покупал сам, да и не очень он был притязателен в вещах. Джинсы, футболка, туфли летние с дырочками…