Павел Сажинов:

Мне в красках рассказали, какая у Ансси прекрасно оборудованная комната и какой фирменный звук барабанов там получается. Мы посовещались и подумали, а почему бы и нет? Раз уж за те же деньги, то лучше получить новый опыт. В питерских студиях мы уже писались, поэтому знаем, чего ожидать. С Вадимом Паршуткиным мы отправились в Финляндию. У Ансси две студии – в одной он работает сам, а другую сдает. Но по набору оборудования они абсолютно одинаковые.

Настройку барабанов Ансси производит сам. Когда он все сделал и Поручик заиграл, я, честно говоря, офигел. Ансси еще любит хвастаться тем, что у него все это работает. Он говорит: «Вот смотри, это запись без эффекта комнаты». Нажимает Mute на микрофонах, звучат обычные сухие барабаны, которые можно записать везде. Дальше нажимает «с комнатой», и я понимаю, что звучат реально фирменные барабаны, как у любой крутой западной рок-группы, которые уже ничем не надо обрабатывать. Я этим так восхитился, что потом, когда мы начали обсуждать запись «Мизантропии», мне стало интересно, как у Ансси зазвучат другие инструменты.

Александр Леонтьев:

Там все непросто – человек купил проект своей студии за огромные деньги в США у Green Day. По этим чертежам он и построил собственную студию. В этой комнате барабаны без всяких эффектов просто звучат, как надо. Это было недешево, но мы напряглись и записали барабаны там, потому что Шипелик нам сказал: можно как угодно изгаляться с гитарами и электроникой, но если барабаны будут записаны там, это будет звучать – в противном случае получится ерунда.

Александр Леонтьев:

У нас так бывает часто: когда доходим до какого-то ответственного момента, то нет идей, то денег, а надо все бегом. По большому счету оформление каждого нашего альбома рождалось в последний момент. Долго придумываем и готовим, потом это в последний момент меняется. Я не особо заморачиваюсь на этом цикле, меня больше заботит, чтобы это все как следует звучало. Потому что прошли времена, когда люди подолгу разглядывали дома конверты пластинок. Сейчас главное – саунд, а картинку подавляющее большинство людей видит в минимальном размере где-нибудь на iTunes или ВКонтакте. Время повальной полиграфии кончилось. Да, многие фанаты продолжают покупать диски, но скорее для того, чтобы взять на них автограф. Была б моя воля, я бы выпускал все альбомы, как «The Black Album» Metallica – просто черный конверт и название.

Александр Леонтьев:

Чтобы «Северный Флот» ассоциировался со скандинавами, а не ракетными крейсерами, я решил взять для логотипа какую-то руну или символ. И тут столкнулся с проблемой, что почти все руны в нашей стране использовать не очень правильно, потому что в нацистской Германии было повальное увлечение скандинавской символикой. Почти каждый символ, так или иначе, отсвечивает либо на флаге какой-нибудь дивизии СС, либо Panzer-Division. Чуть ли не единственный символ, который я нашел (к тому же еще и довольно древний и один из самых крутых), – это Валькнут. Каждый из этих девяти сторон треугольника означает определенное понятие из их мифологии. От логотипа с крыльями мы не отказываемся до сих пор, размещая его на концертных афишах. А валькнут – это своеобразное дополнение к нему, которое хорошо, например, использовать на кепках и майках.

Александр Леонтьев:

Когда стало понятно, что мы – концертирующая команда, нам стало жизненно необходимо ездить и играть. А для этого нужны прокатчики. Скажем так, особой очереди в тот момент не было. Из людей, которые могли бы стать нашими концертными директорами, мы оказались по большому счету никому не нужны. Чуть ли не единственным человеком, вышедшим на нас, стал глава «Полигона» Паша Клинов, с которым шапочно мы давно были знакомы. Он собаку съел именно на региональных гастролях. Это контора, которая твердо умеет работать: забивает концерты, делает рекламу в интернете. Звезд с неба не хватает, но контора крепкая. А мы поняли, что нам особая раскрутка не нужна – надо просто делать добротные песни. Нужны были люди, у которых есть промоутеры по городам, а «Полигон» как раз возил в дальние туры Amatory, П.Т.В.П. и иже с ними.

Яков Цвиркунов:

«Полигон» на нас вышел сам еще в 2013 году и предложил сотрудничество. Так как в тот момент в нас никто особенно не верил, других предложений валом не наблюдалось, а старое управление было уже для нас больше недоступно, мы приняли решение работать с «Полигоном».

Александр Леонтьев:

У людей к Клинову в Питере отношение двоякое. Кто-то считает, что «Полигон» – это плохо, кто-то, что хорошо, но мы по этому поводу не запариваемся. Люди работают ответственно. Да, может быть, это не уровень менеджмента «Ленинграда» и Земфиры. Ну, так и мы не Земфира и не «Ленинград». Хотя в плане менеджмента у нас в группе Яшка Цвиркунов делает не меньше «Полигона».