Александр Леонтьев:

Сценарий частично мой, но на самом деле не сняли 90 % того, что планировалось. Снимали за копейки наши друзья. Я позвал одного из наших знакомых паркурщиков Лешку, который должен был сделать затяжной прыжок. Но я до конца не проконтролировал процесс и считаю, что образ не получился так, как изначально задумался. А Лешка прыгучий, он умеет скакать так, будто сила притяжения на него не действует. В клипе, как и в самой песне, тоже прослеживается тема искупления, на которой зиждется вся монотеистическая религия. Вот такой странный человек, уходя, делает мир немножко лучше.

Александр Леонтьев:

Надо понимать, что этот персонаж для меня не совсем чужой. В детстве меня занимали две мифологии – «Легенды и мифы Древней Греции» Куна и сказания индейцев майя. Перевозчик через реку Стикс Харон меня цеплял с самых юных лет – была в нем какая-то магия. Хотелось сделать красивую балладу – свой «The Unforgiven», ведь я всегда был фанатом «Металлики». Я считаю, мне это удалось. В отличие от «Рожденного убивать», она сразу нашла у людей отклик. На нее часто делали видеонарезки – почему-то из фильма «Ной».

Александр Леонтьев:

Смысловой слой здесь всего один. Сюда я вкладываю очень давно и бесповоротно усвоенную мною истину, что героин пробовать не надо. Если брать исторических предшественников образа Крысолова, то в той же древнегреческой мифологии упоминаются сирены, чье пение, единожды услышанное, навсегда завлекает в свои сети. Одиссея привязали к мачте, чтобы он за ними не пошел, а всем остальным завязали глаза. Смысл в том, что есть вещи, которые меняют жизнь человека навсегда. Это развилка, и если ты на эту кнопку раз нажмешь, то даже не узнаешь, как бы ты дальше мог жить, потому что бесповоротно меняешь свою судьбу. «Старый крысолов» – это героин, который раз и навсегда уводит от нас людей. Я не знаю никого, кто, хоть раз попробовав героин в подростковом возрасте, с него бы потом слез. В лучшем случае ты как-то доковыляешь свои дни.

Александр Леонтьев:

Именно Юго-Восточной Украине у меня посвящена не одна песня. Примерно о том же и «Каждая ночь» со следующего нашего альбома «Мизантропия». Я помню, что меня эта ситуация вооруженного конфликта прямо убивала. Люди гибли, кто виноват – понятно не было. Да, сейчас можно говорить, что на Украине был путч, что там нелегитимная власть. Но была же и наша вина. Мы подставились, а могли бы повести себя по-другому. Я понимаю, конечно, что мы имеем то, что имеем. То, что фашисты козлы – это бесспорно. Но в любом военном конфликте разобраться сложно. А уж тем более – мне, поскольку я там не был и не знаю, что там происходит. Если ты взрослый человек и не хочешь кидаться голословными мнениями, все, что тебе остается, – это просто скорбь по тем, кто невинно там погиб. Уверен, что все можно было разрулить. Но эти не могут, те не хотят, а дети гибнут. Примерно то же самое и с недавним пожаром в Кемерове: вроде никто не виноват, а дети сгорели.

Александр Леонтьев:

То, что мы изначально записали с Андреем Самсоновым, мне не понравилось. Бывает такая ситуация: некоторые люди не могут работать вместе – не получается у них. Самсонов – это как раз тот случай, когда человек далеко не последний. Он довольно известный, крупный и модный звукач, который долго работал с Земфирой. В общем, вундеркинд и талант, но именно с нами – не сложилось. Химия либо есть, либо ее нет. С Ансси Киппо химия случилась, с Андрюхой Алякринским случилась, а с Самсоновым – нет. И я не считаю, что кто-то в этом виноват. В «Стрелах» мне не нравились ни гитары, ни мой голос. Пришлось их переписать, потому что для меня, как для человека самокритичного, это основное.

Александр Леонтьев:

Я пытался написать текст – не получилось. Это очень ответственная песня – третья на альбоме, посвященная Мишке. Партию виолончели сыграла Лена Тэ. Еще с детства я знал, что инструмент, наиболее четко имитирующий тембр человеческого голоса, – это виолончель. Ну а поскольку других знакомых виолончелистов у нас не было, позвали Ленку (которая принимала участие в туре «Короля и Шута» в поддержку альбома «Театръ Демона» и записала вокал для альбома «TODD. На краю». – Прим. автора). Под моим чутким руководством она записалась за пару часов. Было очень важно, чтобы все было сыграно правильно и красиво. Я ей напел полностью «рыбу», и она ее сымитировала.

Лена Тэ:

Я всегда с трепетом относилась к личности Михаила Горшенева и ко всей группе «Король и Шут». Поэтому, когда Яков позвонил мне и предложил записать сочиненную, но так и не спетую Мишей песню «Танцуй, Король», я сразу согласилась. Сама по себе идея – заменить Мишин вокал на виолончель – гениальна и безумна, но таким был Миша. Сам процесс записи происходил легко и очень душевно и больше походил на встречу старых добрых знакомых, которые давно не виделись.

С «Северным Флотом» мы друзья, а уже потом коллеги-музыканты. «Северный Флот» – молодцы, они большие трудяги! У них интересный материал и они много работают. После ухода Миши ребята не сложили ручки, а начали подниматься фактически с нуля и уже сейчас многого добились, что делает им честь.