Я скрипнула зубами. Ну уж нет. Теперь, когда я знаю, что чудо действительно возможно, никто из горе-психологов не убедит меня в том, что надо понижать планку и «здраво оценивать свои активы». Вот сами пусть и оценивают, умные какие нашлись.

Я фыркнула, промокнула глаза – слезы наконец закончились – и, царственно завернувшись в огромное пушистое полотенце, вышла из ванной. Угодив прямиком в объятия Влада. Он внимательно посмотрел на мое лицо, провел кончиком языка от скулы к подбородку и хмыкнул.

– Из-за меня?

Ох, глупо было думать, что он не поймет, что я плакала.

– Нет. Конечно, нет. То есть да. В хорошем смысле «да», просто ты такой…

Он прижал палец к губам:

– Чш-ш-ш-ш… Не печалься. Лучше погляди сюда.

И сунул мне в руки плоскую коробочку с золотым тиснением.

– Хотел подарить тебе еще за ужином, но подумал, что будет момент получше. Открывай!

Я осторожно подняла крышку. Внутри коробочки, на бархатной подложке, лежало ожерелье из жемчуга. Серебристо-голубое, удивительно подходящее к моему платью, которое лежало сейчас, скомканное, на полу возле кровати.

– Это таитянский жемчуг, – улыбнулся Влад. – Мне хотелось подарить тебе что-то… Не взамен испорченной юбки, потому что так надо, и не потому, что так положено – красивым женщинам положены бриллианты, так уж повелось. А просто потому…

Он сделал паузу. Внимательно посмотрел мне в глаза. Притянул к себе.

– Потому что я… тебя люблю.

Не помню, в какой момент я прошептала «я тоже». Когда он застегивал у меня на шее ожерелье, когда снова нес меня на руках к кровати, когда вел кончиками пальцев по моему животу?..

Последний кусочек пазла «идеальное свидание» встал на свое место. Так мне казалось. Но до утра было еще далеко.

4.7

Влад накрыл мою грудь чашечками ладоней и чуть шевелил пальцами. От этого внутри рождались дразнящая щекотка и возбуждение. Буквально минуту назад мне казалось, что я ужасно устала и хочу спать, и подушка была такой мягкой, манящей, и простыни ласкали кожу, и рядом с Владом я чувствовала потрясающее спокойствие и умиротворение… Но он будто знал все мои эрогенные зоны, все чувствительные местечки на теле, все способы разбудить желание – даже те, о которых я раньше не догадывалась. И вот уже спать совсем не хочется, а хочется прижиматься к нему, мурлыкать, вести кончиком языка по коже, обмирая от восторга – насколько же этот мужчина красив!

Белая гладкая кожа, ни следа загара. На контрасте с иссиня-черными волосами и черными глазами она казалась особенно светлой. Гладко выбритые щеки и подбородок, никакой щетины, что царапала бы меня во время поцелуев. Рельефно, скульптурно обрисованные мускулы. Как будто это не живой человек с недостатками и несовершенствами, а античная мраморная статуя ожила. Я гладила его плечи, грудь, живот, то и дело замирая, чтобы полюбоваться… А он дразнил меня, почти не шевеля пальцами, тяжело и прерывисто дышал, а взгляд его… О-о-о, этот взгляд.

Он прожигал насквозь. Обещал все – мыслимое и немыслимое. Не отпускал – я то и дело прерывалась, чтобы поцеловать Влада и снова заглянуть ему в глаза. Кажется, я тонула в них. Уже утонула… Совсем.

Мир сжался до кровати, два на два метра. Я не слышала и не видела ничего, кроме Влада. Чувствовала его пальцы у себя на груди. Как они сжимают соски все сильнее и сильнее, будто выкручивая мои ощущения до максимума – от легкого возбуждения до желания громко стонать. Грудь сладко ныла, и тут же на эту боль-удовольствие отзывались мышцы внизу живота. Я сильно-сильно сжимала бедра и чувствовала, как горячая влага сочится наружу, щекочет кожу, заставляет думать о том, чтобы он меня… снова меня…

– Чш-ш-ш, – прошептал он мне, обвил руками и крепко прижал к себе. – Знаешь, что в тебе самое… возбуждающее?

– Что?

– Твои мысли. – Он быстро провел кончиком языка вокруг уха. Легонько прикусил кожу на шее.

– Какие… мысли?

– Ты ждешь и представляешь, как я буду тебя… Что я буду делать с тобой… Что ты будешь… А потом они сбываются. Вот это настоящая магия. Ты хочешь что-то, и оно происходит на самом деле. Запаздывая лишь на несколько секунд. И в этот промежуток между мыслью и действием, между намерением и действительностью… Эти миллиметры между нами до того, как мы кожей касаемся друг друга… Весь огонь именно в них.

Взял меня за руку и опустил ее ниже. Прижал ладонью к стволу члена, длинного, твердо стоящего… Я опустила глаза. Он уже был в презервативе – когда только Влад успел надеть? Под тонким латексом бугрились фиолетовые прожилки вен.

Влад откинулся на спину, приподнял меня за бедра и медленно, страшно медленно и нежно насадил на себя.

– Чувствуешь? – почти беззвучно шевельнул губами.

Я закусила губу и охнула вместо ответа.

Я чувствовала, как он продолжает расти внутри меня, заполняет до предела. Кажется, что глубже невозможно. Влад переместил руки, ухватил меня за ягодицы, впился ногтями в кожу, приподнял… И снова опустил. Оказалось, что еще глубже – можно. И еще глубже. И еще.

– Когда мы ехали на лошадях… Тогда… – выдохнул он между движениями. – Я представлял себе, как ты оседлаешь меня. Моя принцесса. Моя королева.

И подался бедрами мне навстречу изо всех сил, так, что я ахнула, запрокинула голову и отдалась целиком его ритму. Нашему ритму. Нашей скачке, вверх-вниз, все жестче и жестче, все горячее и горячее у меня внутри, и руки его то понукают и заставляют меня, то нежно оглаживают, то царапают кожу, то будто боятся притронуться… Я раскинула ладони в стороны и представила, будто взлетаю. Словно почувствовав это, Влад отпустил руки и позволил мне двигаться в своем темпе, подводить себя к высшей точке наслаждения. И когда я была совсем близко, прижался пальцами к клитору, надавил, скользнул, снова надавил, раз, другой… И я взлетела. Куда-то туда, к высотам такого удовольствия, до которых не добиралась раньше. И не мечтала о вершинах этих, а жаркие описания в книгах считала чужой фантазией.

Будто тетива сорвалась с лука и выгнула его. Будто сквозь мой позвоночник пропустили разряд тока. Будто мышцы разом предали меня, сократились и расслабились так, как им хочется, а желание мое… Желание мое излилось наружу, вытекло между бедер на чужую белую кожу и белые простыни. Я покачнулась и чуть не упала, но Влад удержал меня.

– Тише-тише, – прошептал он. – Тише.

…А через мгновение я проснулась. За окном было утро, по белой наволочке ползли солнечные зайчики. На секунду показалось, что все это мне приснилось. Что сейчас я поверну голову и увижу голубые обои в цветочек, свой стол с книгами и тетрадями, шкаф со скрипучей дверцей… А на календаре будет первое июня.

– Доброе утро! – Влад вошел в комнату с серебристым подносом в руках. Осторожно поставил на тумбочку рядом с кроватью две чашки кофе, сливочник и сахарницу. – Говорят, что принцессам положено приносить кофе в постель, но мне кажется, что удобнее будет все же поставить его на более ровную поверхность.