— Маша, а ты не говорила, что Рома тоже будет! — удивлённым и всё ещё огорчённым голосом проорала Акулина. Слышимость была нулевая, но я услышала. Мы сбились в тесный кружок, чтобы было слышно друг друга.

— А это был сюрприз! — воскликнул Романыч, взглядом заставляя меня задохнуться. Зол и ещё как! Я тоже дурочка, ну вот чего я про свой план ему не рассказала…Стоп, а что он тут делает, если я ничего не рассказывала? Акулина узнала куда мы едем в последний момент, а потом у меня на виду была, телефон в руки не брала. Это что же получается, он тусить сюда пришёл? Вот это нежданчик!

— Очень приятный сюрприз, — ворковать и орать одновременно оказалось трудно, но, кажется, я справилась.

— Ещё раз здравствуй, милая, — кивнул он, взгляд был всё ещё злым. Да чего так злиться-то? Ну что я такого сделала? Он тоже хорош, специально спросил меня про этот фестиваль, чтобы со мной тут не встретиться и не обличить свою истинную натуру! Он оказывается байкер! В тихом омуте байкеры водятся. А вот интересно, у него и байк есть? Если байкер настоящий, то должен быть.

— Первое приветствие мне понравилось больше, — я многозначно подмигнула Роману, тот старался убивать меня взглядом не так очевидно.

— Мария! Какая приятная встреча! — Михаил снова стал адекватным и даже извинился перед Стасиком. Эх, надо было ребятам позвонить его отметелить, может мозги бы наместо встали и он понял, что я ему судьбой вся такая прекрасная предназначена.

— Не то слово, — улыбнулась я. Новый знакомый Степан смотрел на нас с Романом в недоумении. Так, кажется, мой соратник не посвятил в дело своих друзей. Ну и отлично. Только как бы не проколоться перед нашей парочкой, которая вон как внимательно глазки поставила и всё зырит…

В итоге, постояв ещё минут десять, познакомившись и пояснив, кто есть кто, мы решили убраться в место потише, тем более что программа этого дня подходила к концу. Ребята оказались запасливыми и притащили с собой спальные мешки и принадлежности для костра, так что, наплевав на пожарную безопасность, мы нашли себе клочок земли недалеко от стоянки и принялись пировать. Я, дабы Романыч снова не смог меня наказать, отползла от него и устроилась между Степаном и Михаилом, показав Японскому Городовому язык.

Ещё два друга Романыча оказались приятными типами, звали их Дмитрий и Максим, клички называть не стали. Ещё я долго у них вымаливала сказать, какая же кличка была у Романа, но они сказали, что это военная тайна. И всё бы ничего, если бы когда все устали и решили пойти спать, Акулина взяла и не сказала:

— Маша, а может вы с Ромой вдвоём в машине будете спать, а мы займём его спальный мешок. Он большой, мы со Стасом без проблем поместимся, — я, в это время поглощавшая вторую шоколадку, подавилась фундуком, прокашлялась и перевела взгляд на Романыча, который испортил мне весь план. Ох, в тесной машине, я бы непременно прижалась к Стасу и…Я посмотрела на Городового и с тоской признала, что мне хочется прижаться к нему больше, чем к Матросову.

— Хорошая идея, — кивнул "мой" парень. Мда, будь она хорошая, ты бы не выглядел как памятник самому себе, каменный, недовольный. А мне страшно стало. Да он меня во сне задушит за такую самодеятельность.

Но в итоге всё равно на том и порешили, и я обреченно поплелась на стоянку, а Романыч следом за мной. Шли молча, когда пришли, я поняла всю опрометчивость решения оставить машину рядом с будкой со сторожевыми ротвейлерами. Эти зверюги лаяли на всю округу и явно не собирались замолкать. Ночка будет весёлой.

Кое-как обойдя стражей, я влезла в машину и опустила сидения. Потом со скептицизмом взглянула на Романыча. Ларка, конечно, иномарка вместительная, большая, но я что-то сомневаюсь, что Городовому удастся комфортно поспать…Хотя чего я о нём беспокоюсь? Мне-то зашибись будет!

Молчание продолжалось пока мы не легли. В машине душно было. Окно открывать нельзя — собаки брешут как ненормальные, а так хоть немного глушит звук. В общем, спустя три минуты я поняла, что мне этой ночью не уснуть. Ещё и он лежит совсем рядом, весь такой пышущий жаром и отлично целующийся…Мне конечно только Стасик нужен, но мысли иногда совсем не те проскакивают.

— Ладно, можешь ругаться, — проговорила я, глядя в потолок.

— Зачем? — зевнул он.

— Ну как? Я же такая плохая, занялась самодеятельностью, повезла этих двоих на рок-фестиваль, а тебе не сказала…

— Очень плохая. Зря ты мне не сказала, я бы тебя отговорил. Зачем ты этих бедняг помучить решила, они же оба ненавидят такую музыку, — его слова в тишине машины прозвучали как гром среди ясного неба. Я так подскочила, что ударилась коленками о руль, а головой об потолок.

— Да Стас обожает рок-музыку! — не согласилась я. — Ну, по крайней мере, так три года назад было…

— Ага, а ещё Валерия Алексеевна три года назад ненавидела розовый цвет и Максима Галкина, — хмыкнул Романыч. В точку. Я обессилено опустилась, поворочалась, в итоге легла на правый бок, повернувшись к нему. Со стороны выглядело так, будто бы Городовому очень и очень удобно лежать.

— Ром, а как вы с Акулиной расстались? — вопрос мой прозвучал тихо и серьёзно. Городовой повернул ко мне красиво-вылепленное лицо, его глаза в ночи казались совсем тёмными.

— Мы встречались полтора года. Ей было шестнадцать, когда мы познакомились, мне двадцать два. Вначале всё было прекрасно. Уля мыслила старше своего возраста, и мне было с ней хорошо. Но потом я закончил университет и решил начать своё дело. И как оказалось, несмотря на то, что она казалась старше, ей было всего семнадцать и ей не хотелось иметь парня, помешанного на работе. А я лишь хотел устроиться в жизни, но, наверное, перестарался и в итоге я остался один, — он чуть хмыкнул. А Акулина после его монолога показалась мне сущей ведьмой.

— Потерпеть не могла, овца, ты же для неё старался, — пробормотала я, а потом подумала, что вообще такое говорить для меня несвойственно. Я к мужчинам относилась скептически, к трудоголикам тем более. Но, наверное, то, что нас с Романычем объединяла общая цель, заставило меня посочувствовать ему. Или может потому что он мне нравился?

— Спасибо за поддержку, но она была права. Женщины не могут быть на втором месте…

— Такая как я, не смогла бы — ты прав. А для Акулины и пятое сойдёт, — я рассмеялось, а со стороны Романа послышался…смех? Смеялся он тихо, но мне этот звук понравился.

— Ну а как у вас со Стасом так вышло? Дай предположу…не вынес твоего характера? — спросил парень, когда наступила тишина.

— У нас отношения были спокойными, текли мирной рекой целый год, а потом мы одновременно поняли, что они сошли на нет, — я немного подумала, но решила сказать правду, — Он бросил меня.

— Почему ты так за него держишься? — не хотелось отвечать на этот вопрос. Тем более, кажется, он его уже задавал и я умело ускользнула. Но вдруг я решила быть честной:

— Он единственный мужчина в моей жизни, которому я более или менее доверилась, — прошептала я, да, единственный, после ухода моего биологического отца…Как бы я не любила отчима, он был мужчиной и я не могла ему верить.