интересуют только заклинатели, такие, как я сам. Работать на службу маршалов – лучший способ добраться до гримуаров с новыми заклинаниями для гоэтии. Трактаты алхимиков тоже ценятся чрезвычайно высоко, но мне они ни к чему. Так что я взялся за предложенный квест без всякого энтузиазма и недовольное выражение не сходило с моего лица.

Привередничать было опасно. И без того подозрительно, когда в логове поверженных заклинателей пропадают гримуары после моего посещения. Ко мне приглядывались с самого начала, особенно Каролос. Кстати, у него тоже нет левого глаза. Я думал, что одинаковое увечье как-то поспособствует нашей дружбе, но старший маршал стал даже более подозрительным. В проницательности ему не откажешь, ведь глаза я лишился, когда в моих руках взорвался зачарованный с помощью гоэтии мушкет.

Я до сих пор не посвятил в свою тайну Розет. Если честно, то мне так понравилось проводить с ней время (да и союзником она была сильным), что теперь я боялся ее спугнуть. Сейчас ее дыхание щекотало мне ухо. Я украдкой обернулся: лицо девушки светились в предвкушении влепить врагу пулю в лоб. То, что идею сражаться с чернокнижниками она восприняла с огромным энтузиазмом, стало тревожным звоночком.

Каролос сосчитал до трех, пинком распахнул дверь и ворвался внутрь лаборатории. Я пропустил Ульриха и, поддерживая ствол пистолета предплечьем искалеченной руки, вышел вперед.

Коридоры, через которые мы проникли в глубины гор Вестмонд, были грубыми и напоминали помещения заброшенной шахты, но эта пещера больше походила на зал шикарного особняка с гобеленами на стенах и роскошной мебелью. Что-то капало и булькало, откликаясь эхом. Вдали стояли стеллажи с загадочными агрегатами, но в первую очередь наше внимание приковало нечто в центре. Я содрогнулся от омерзения и волны безотчетного страха.

Из пола вырастала полусфера диаметром метров семь. Кожистая поверхность лоснилась, просвечивали пульсирующие сосуды. Сфера дышала, раздуваясь и опадая, и когда она сжималась, то изнутри проступали контуры какой-то массивной твари. Мы расходились по лаборатории и осматривались.

У шкафа со стеклянными дверцами я замедлил шаг. Сердце забилось в ликовании, я не поверил своим глазам. Здесь была собрана целая библиотека не только алхимических трактатов, но и гримуаров. Черные корешки с золотыми и серебряными буквами приковали взгляд. С этим сокровищем я смогу изучить заклинания своей ступени навыка, восполнить пробелы предыдущих, да еще и обеспечить себе развитие на будущее! Шкаф был заперт. Я почувствовал на себе пристальный взгляд Каролоса и сделал над собой усилие, чтобы равнодушно пройти мимо и не оглядываться.

В глубине лаборатории что-то шевельнулось. От стола отделились низкая фигура в халате и скрылась за стеллажом. Я знаками показал всем туда, и мы начали окружать то место. Наши ботфорты и туфельки Розет бесшумно ступали по ковру.

Алхимик Моррис вышел из-за укрытия, поднимая руки в жесте капитуляции. Это был полный мужчина с одутловатым и грустным лицом, напоминающим переросший и осклизлый гриб. Рукава халата задрались, обнажая рыхлые бледные предплечья, словно слепленные из сала.

– Не стреляйте, – сказал он невнятным, как у закомплексованного подростка голосом, однако выглядел он лет на пятьдесят. – Только не стреляйте. Я сдаюсь.

– Не шевелись! – сказал Каролос, направляя на Морриса оба револьвера и делая в его сторону осторожные шаги. – Ты обвиняешься в практике темных искусств и пойдешь с нами.

Алхимик пятился к центру зала.

– Стоять! – крикнул Каролос.

Моррис развернулся и побежал к пульсирующей сфере. В его руке блеснул скальпель. Мы открыли стрельбу, но слишком поздно. Пригибаясь и петляя, алхимик добежал до кокона и полоснул по нему скальпелем. Натянутая кожа лопнула, обнажая содержимое. Мокрая туша, покрытая бурой шерстью, поднялась на четырех толстых ногах и отряхнулась, разбрасывая ошметки дурно пахнущей слизи. Взметнулся хобот с пастью на конце, затем еще один… и еще два. Трофф! Я слышал об этой твари, и рассказы были зловещие. Вот только обычно у этого чудовища был один хобот.

– Рассредоточиться! – заорал Каролос, и в его голосе я уловил то, чего никогда за маршалом не замечал: страх.

Зашипел огнемет Ульриха. Пламя растеклось по спине чудовища, зашкворчала слизь, запахло паленой шерстью. Один из хоботов изогнулся и исторг струю зеленой слизи прямо в дуло огнемета. Оружие захлебнулось, пламя потухло. Ульрих тщетно жал на спусковой крючок, но огнемет лишь сопел, выпуская топливо. Чудовище ударило в пол передними ногами, и маршал свалился с ног.

На грустном лице Морриса промелькнула бледная улыбка. Он с гордостью и даже некой любовью глянул на свое детище и засеменил подальше от схватки. Я прицелился в морду чудовища, надеясь, что узкие красные глазки наиболее уязвимы. Прогрохотал выстрел, эхо заметалось под сводами зала, мощная отдача боднула меня в кирасу, однако трофф даже не вздрогнул. Как и от залпа Каролоса и Розет, прогрохотавшего, словно канонада.

Я отошел за стеллаж, кое-как перезаряжая пистолет одной рукой. Да уж, сейчас не помешал бы рапинай. Интересно, как отреагировал бы этот мамонт-мутант, если бы в него вгрызлась демоническая голова? А как удивился бы алхимик, встретив коллегу-чернокнижника! Но вызови я сейчас хищного духа, как меня тут же пристрелят маршалы. К сожалению, у меня были основания предполагать, что к ним присоединится и прекрасная Розет.

Закончив перезарядку, я выглянул из укрытия. Каролос буквально плясал перед троффом, уклоняясь от зубастых хоботов и прикрывая Ульриха, очищающего огнемет. Сабля старшего маршала мельтешила, оставляя на хоботах порезы, но вот он пропустил удар и кубарем покатился по полу, сбивая кресла и столы.

Розет, закусив губу, стреляла сквозь полки стеллажа, заставленного ретортами и бутыльками с разноцветным содержимым. Трофф развернулся к ней и внезапно взял разбег, пол затрясся под его ногами. Розет завизжала и бросилась в сторону. Чудовище протаранило несколько стеллажей подряд, и они рухнули с треском и оглушительным звоном. Взметнулись едкие алхимические пары – желтые, красные, сизые.

Едва я успел выстрелить, как