— Ур? — Нерешительно переспросила Анна.

— Древние прародители разумных рас, произошедших от млекопитающих. От приматов, как люди, хищных кошек, как Риох, и теплокровных ящеров, как Агой. Это легендарная раса, доказательств того, что они на самом деле существовали, нет, гипотез о том, как они выглядели и зачем засевали Вселенную разумной жизнью, великое множество. Так же, как и о том, где они теперь. Три расы считают себя их прямыми потомками: мероканцы, гаране и Риох. Мероканцы, как доказательство, приводят свою способность иметь потомство от любой из человеческих рас; гаране — свою древность; Риох — просто так хотят. Империя Риох закрытый мир, туда невозможно попасть, ну, почти невозможно. Никто точно не знает, каковы их возможности, силы, предпочтения. Они очень редко появляются на Биафра… — Он запнулся. Сказал:

— Ты ведь и о Биафра не знаешь.

— Нет. — Согласилась Анна.

— Смотри… — Он нагнулся над её плечом. Не удивительно, что ей не удавалось ничего сделать: управлялся ее новый девайс совсем не так, как она привыкла. Самые передовые технологии, которые она успела застать до побега в тайгу, были кнопочные громоздкие мобилы с антеннами; до сих пор она привычно искала кнопки и клавиши. Ивайр же управлялся с аппаратурой скользящими касаниями, голосом и короткими жестами. Перед Анной возникла прямо в воздухе, из ничего, удивительная объемная картинка: скала в космосе, с идеально плоской вершиной, посреди которой стояла небольшая будка, не больше трансформаторной.

— Заходишь внутрь, и оказываешься в огромном зале. — Продолжал Ивайр. — Сила тяжести, воздух, освещение — всё идеально для каждой из существующих рас одновременно. Даже запах для каждого свой. Для меня там пахло озёрами Саиса. Там встречаются, договариваются, нанимаются, торгуют и обмениваются информацией все разумные существа Известной и Неизвестной Вселенной. Но совершать насилие или иное преступление против личности там нельзя. Нарушитель больше никогда не войдёт туда. Для него будка навсегда станет просто будкой.

— Как это делается?

— Неизвестно. Биафра — древнее, как сама Вселенная, оно было всегда, и никто не знает, кто его создал. И как. Какие силы там работают.

— Понимаю… немножко. Значит, на Биафра можно попытаться пообщаться и раздобыть информацию?

— Можно. — Подумав, согласился Ивайр. — Но ты рискуешь Гритом. Уж будь уверена, в окрестностях Биафра тебя уже ждут.

— Поняла. — Перебила его Анна.

— Биафра — это стандартная нулевая точка Известной Вселенной. От неё начинается отсчёт всех координат. Что ещё тебе нужно знать о ней?.. Пока, наверное, этого достаточно.

— Ты рассказал о Риох. А Гарода?

— Да. Гарода — изолированный мир. Собственно, с её закрытия и началась эпопея Лавайра Мессейс, которая сделала его Л: варом, а теперешний мир — таким, каков он есть.

Гарода — очень древний мир. Очень древняя раса его населяет… или населяла, я не знаю теперь. В отличие от мероканцев, которые пришли на Мерак с Озакх и колонизировали его, гаране не покидали свою планету. Они удачно избежали экологических катастроф, хотя их цивилизация шла по тому же пути, что привёл к гибели Лею и Пска, но коррупции избежать не смогли. Преступные группировки Гароды мало того, что слились в единую мощную сеть на самой планете, они потянулись в космос и стали опутывать станции, проникать на планеты других рас. Стяжательство — наихудший из пороков в понимании мероканцев, — владело гаранами в самой высокой степени. Асоциальные элементы есть везде, во всех мирах, как бы ни были они развиты и гуманны; а большинство людей вообще нейтральны, и принимают установки, царящие в обществе, по умолчанию. Одни поддавались подкупу, другие — шантажу и угрозам; их становилось всё больше. Мафия гаран была признана такой серьёзной угрозой, что Лига Десяти миров, в которую входили мероканцы, кинтаниане, кортиане, шхарианцы, бардиане, раббиане и уничтоженные Л: варом миры, я сейчас не буду тебе их перечислять, во-первых, отказали Гароде в членстве, а во-вторых, потребовали от них нейтрализовать преступные группировки. Мне очень нравились те гаране, которых я знал лично, это были очень умные, очень тонкие, очень развитые люди; я до сих пор считаю: то, что произошло после, было жестоко, хоть и согласен где-то, что выбора не было. Даже не знаю, как сказать… но решение было очень жестоким. Лига изолировала Гароду от остального космоса. Сделала невозможным создание зон перехода в окрестностях этой планеты и её звезды. Это очень сложно, но вполне реально. Как раз в это время Риполи подавали прошение за прошением в Лигу: желали быть принятыми. Им было отказано. На тех же основаниях, на каких была изгнана Гарода: на планете Риполи Ил существовала организованная преступность. Риполи — гуманоиды, родственные Вэйхэ и Сихтэ, но внешне и по многим своим обычаям и особенностям больше похожие на людей; они изначально тяготели к людям.

Лавайр был против решения Совета Лиги Десяти Миров. — Продолжил Ивайр, успевая иллюстрировать некоторые из фактов картинками и голограммами. — Он хоть и был ещё молод, моложе меня, но добился того, что его выслушали на Совете в Геште. Гешт — спутник Трефа, пятой планеты системы Ларсии, солнца Корты; там, в зале Совета, собирались представители всех десяти миров, в том числе и мой отец, судья Кайл Пайвар. Я не знаю точно, что там произошло. Отец говорил, что Лавайр погорячился и позволил себе лишнее; его самого я больше не видел. Он улетел на Биафра и нанялся пилотом на гаранский корабль. Из тех, что принадлежали их мафии. Долгое время я ничего не знал о нём. Говорили, что он начал принимать пска — пскемскую соль, об этом наркотике я расскажу тебе отдельно, — и не умер, хотя мероканцы не в состоянии принимать наркотические вещества и алкоголь. Какая-то аномалия в крови. А потом, внезапно, он объявился уже как глава Лиги Отверженных Миров, в которую входили Риполи, Зевра, родина келтов, и Сихтэ, и объявил войну людям. Он обвинял людей в расизме, Лигу Десяти Миров — в том, что она захватила или стремится захватить власть во Вселенной и будет решать, кому жить, а кому умереть.

Никто не верил в реальность космической войны. Ведь в космическом пространстве планетарные способы войны не работают: космический флот не может нападать в одной плоскости, единым строем. Было множество иных веских доказательств тому, что это в принципе не возможно. А он пришёл… и победил. Четыре дня ему понадобилось, чтобы сжечь Мерак. Мы сопротивлялись, как могли, но мы не умели воевать! А он, оказывается, уже испробовал свою тактику на каких-то мирах. Если бы не кинтаниане, которые единственные пришли нам на помощь,