«Хинаян», не нашёл там Анны, зато обнаружил, что уровень открыт: все нано-стены были отключены. Уж конечно, Анна просто не могла знать, как это делается, и неприятное подозрение овладело им: значит, риполиане или Сихтэ всё-таки устроили здесь ловушку. Неожиданно он понял, что ему страшно. Что бы он ни говорил и не думал, а ему было жаль Анну; мысль о том, что она попала в беду, оказалась болезненной. Обслуга апартаментов Анны сказала, что она не появлялась и не связывалась с нею; в оранжерее и других помещениях ресторанной линии Анны не было. Ивайр старательно обшаривал посольский уровень, уже уверенный в том, что она попала в беду, когда Анна вызвала его в крипт.

— Представляешь, — воскликнула она, когда он вошёл, — я не знала, что Грит приглушает свет ночью, выхожу — а темно! Я так испугалась, думала, авария!

— Где ты была?! — Резко спросил Ивайр, чувствуя пополам с облегчением нешуточную злость.

— В имитаторе… — Заробела Анна. — Я учусь летать…

— Я искал тебя. — Сбавил тон Ивайр. — Просто потерял.

— О! — Она сообразила, улыбнулась нежно. — Я и не думала, что ты испугаешься за меня.

— Без тебя я останусь пленником Грита и Лиги. — Сказал он холоднее, чем следовало бы. — Есть, чего испугаться.

— Ну, да. — Улыбка её угасла. — Прости. Нам бы какую-нибудь связь.

— И ты ничего не ела. — Продолжал он. — Имитатор — захватывающий аттракцион, но необходимо прежде, чем лезешь туда, включить ограничитель времени. Иначе заболеешь.

— Я поняла.

— Нам нужно носить вот это. — Он защёлкнул на её запястье браслет, такой же, какой был уже у него самого, показал, как пользоваться. Штука была замечательная, лёгкая в использовании, многофункциональная: он разворачивал перед Анной виртуальный монитор с виртуальной клавиатурой, по желанию создавал голограммы и схемы, служил средством связи, как голосовой, так и визуальной, мог мгновенно оценить ее состояние, поставить диагноз и назначить лечение, ну, и конечно, ориентация: он мигом показал Анне, где находится Ивайр относительно её самой, охватывая область в сотню квадратных километров, но способен был и на более дальний поиск. Разобравшись, что к чему, Анна пришла в восторг: это приспособление показалось ей чудом прогресса. И только очутившись у себя и отдавшись накопившейся усталости и головной боли — последствиям частых аварий в имитаторе, — она подумала, что Ивайр, не смотря ни на что, мог бы быть и менее грубым с нею сегодня. Стало так обидно! Подумав о том, что всё равно у неё никого нет кроме него и возможно, уже и не будет, она снова заплакала тихонько, свернувшись в комок на диване. Упрекать было некого, жаловаться — некому. А может, это всё-таки бред? Но от этой мысли стало ещё горше. Как же плохо с нею всё, если даже сойдя с ума она не может выдумать ничего, кроме грубости!

Момент выхода Грита из гиперпространства у «первой отмеченной планеты» приближался, и Анна уже не могла думать ни о чём другом. То, что Смертники Вэйхэ повредили при краже внешнюю связь Грита, имело как плюсы — его не могла вызвать и затребовать обратно Лига, — так и минусы: он не мог отправить к Т’оглу зонд — разведчик, потому, что всё равно не мог связаться с ним. Он просканировал пространство вокруг планеты из гипера и не обнаружил никаких космических объектов, ни корабля, ни киборга, ни станции. На самой планете, по словам Ивайра, находилась станция, давно заброшенная: на Т’огле Лига добывала вентурий, пока он использовался в промышленности; но уже более пятидесяти лет, как его заменили другими минералами, и станция была законсервирована. Анна просмотрела вместе с Ивайром карты планеты, самой удалённой от своего неприветливого зелёного солнца, не имеющего имени в Лиге, только какой-то номер, и схемы станции, расположенной в гигантском кратере — свидетельстве какого-то глобального катаклизма, обрушившегося на это маленькое по космическим меркам тело и изуродовавшего его поверхность. А возможно, и изменившего его судьбу — Ивайр считал, что Т’огл когда-то был спутником газового гиганта и в результате столкновения с каким-то телом был сбит с его орбиты, превратившись в самостоятельную планетку. Обсуждая с ним возможность высадиться на Т’огле и посетить станцию, Анна поразилась тому, как много он знает про космос и космические тела, и с каким удовольствием говорит о них.

— Я был разведчиком Дальнего Космоса. — Ответил он, когда она сказала ему об этом. — И очень любил свою работу. В ранней юности я хотел стать военным пилотом, как Лавайр, но мне было в этом отказано из-за особенностей моего характера: я слишком самостоятельный и не способен на слепое подчинение. Но именно эта особенность позволила мне стать хорошим разведчиком — в космосе важно умение нестандартно мыслить, принимать мгновенные решения и действовать в зависимости от обстановки, которая может стать непредсказуемой. Потом, уже работая, совершив несколько рейсов, я понял, что это действительно моё, и был доволен своей судьбой.

— А сначала тебе это не нравилось?

— Я же сказал: я не умел подчиняться. Мне было сложно принять чужое вмешательство в свою жизнь. Я… боюсь, я наломал тогда дров. Мне было девятнадцать, и я отличался очень горячим норовом и склонностью к бунту. Моим родителям было тяжело со мной.

— Ты был один в семье?

— У меня была сестра. Других детей не было, у моих родителей была разница в возрасте в пятьдесят три года. Мама была совсем молоденькой, когда влюбилась в отца и стала добиваться его… Нравом я в неё. — Он невольно усмехнулся, и Анне понравилась его усмешка. — Нам было с ней очень трудно находить взаимопонимание.

— Расскажешь мне когда-нибудь о своей семье, о своих полётах в космос?

— Может, расскажу. — Он снова посерьёзнел. — Не будем загадывать, пока не покинем Т’огл свободными и невредимыми.

— Грит же говорит, что там никого нет.

— Тебе не кажется это странным? Зачем Вэйхэ делать там остановку, рискуя быть выслеженными Лигой, внутри сети, так близко от доминиона, как ты думаешь?

— А ты как?

— Никак. Я не понимаю, зачем.

— Может, забрать что-то, спрятанное на станции?

— Может, и забрать. — Легко согласился он. — Если подумать, то даже логично. Иметь это при себе они считали опасным, не будучи уверенными в успехе… Думаю, есть смысл посетить станцию и осмотреть. Я полечу…

— Я с тобой!

— Это не разумно.

— Я не останусь одна на Грите! — Категорично заявила Анна. — Как хочешь, но я не буду сидеть здесь и ждать. Ни за что! И это не обсуждается — мы летим вместе и рискуем тоже вместе!

— Но Грит…

— Плевала я на это. Я одна