— Скажите, а в школу сирот можно написать телеграмму?

— Написать можно письмо, и отправить по почте, а телеграмму можно отправить, — девушка уселась за столик у окошка, — в какую школу сирот?

— Эм… ну та, что на севере отсюда… там еще корпус охраны дорог недалеко.

— Понятно… запомните, это «Степная» станция телеграфа.

— Степная так степная… так что, отправить–то можно?

— Диктуйте…

— Что?

— Телеграмму диктуйте.

— Эм… Мастер–наставник, срочно приезжайте, ваша сестра в опасности.

— Имя…

— Чье?

— Получателя, — закатила глаза девушка.

— А, Чагал.

— А ваше?

— Кинт… Кинт Акан.

— Десять монет серебром.

— Пожалуйста, — Кинт отсчитал монеты, — скажите, а когда он ее получит?

— В сиротской школе прямо сейчас, а уж как ему передадут телеграмму, тут уж я вам не подскажу. А вообще в течение суток, наша служба уже быстро справляется, а в школе сирот, так там вообще из армейских корпусов офицеры на приеме сидят.

Мало ли как теперь сложится ситуация, Кинт решил прогуляться пешком до рынка и где–нибудь в его районе, в кварталах торговцев, поискать себе комнату… на последней странице газеты, он видел пару объявлений. Спустя час Кинт уже медленно прогуливался по неширокой мощеной улочке торгового квартала, остановившись у маленького ресторанчика, что был на первом этаже четырехэтажного каменного дома очень старой постройки. Кинт сверил адрес и вошел в дверь…

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась женщина в длинном фартуке, и отвлеклась от полировки воском толстых дубовых столешниц, — вы позавтракать?

В ресторане было пусто, вероятно посетители и постояльцы завтрак закончили, хотя нет, в углу помещения сидел какой–то старик, и судя по одежде только с дороги. Разглядеть его лицо не получалось, но профиль показался Кинту знакомым.

— Нет, я хочу комнату снять у вас.

— Тогда подождите, я позову хозяина, — сказала женщина и вытерев руки о фартук направилась к двери у стойки.

Кинт чуть прошел вдоль стены и еще раз посмотрел на показавшегося знакомым посетителя… Саквояж! Кинта прошиб холодный пот, в ушах зашумело… Посетителя разглядеть не получалось, но саквояж что стоял на стуле Кинт узнал бы из тысячи таких же. Старик, вероятно ощутив на себе взгляд повернулся.

— Вы! Вы почему не предупредили? Из–за вас все погибли! — Кинт решительно двинулся на старика, сжав кулаки.

— Вы меня с кем–то путаете, — подскочил старик, схватил саквояж и прижал к груди, точно так же, как тогда на посту корпуса.

— Ну уж нет! Я все отлично помню!

— Хм… Что тут происходит? — громогласно спросил грузный мужчина, лысый и с густой бородой почти до глаз, при этом, опустив руку на рукоять револьвера, что висел у него на поясе.

— Молодой человек обознался, — начал продвигаться старик вдоль стены, — это недоразумение.

— Я не обознался! — Кинт громко сопел и побелел от злости.

— Попрошу на улицу, — строго сказал хозяин заведения, — если это вы интересовались комнатой, то вам отказано… не успел заселиться, а уже посетителей мне тут пугает! Да–да! Прошу за дверь!

Старик переместился за спину бородатого здоровяка, который большим пальцем взвел курок, показав всю серьезность своих слов. Кинт молча и быстро вышел, перешел через дорогу и присел на каменный фундамент дома напротив, продолжая кипеть от злости. Спустя некоторое время из ресторанчика вышла женщина что натирала столы, бросила быстрый взгляд на Кинта и придерживая рукой длинное платье поспешила в сторону рынка. Следом из двери вышел хозяин и громко, перекрикивая шум проезжающей повозки сказал:

— Я отправил Мэр за жандармами!

— Вот и хорошо! — крикнул в ответ Кинт.

Здоровяк ничего не ответил и вернулся в ресторан. А через пару минут, из проезда меж домами выехала повозка, возница, осыпая громкими ругательствами пару лошадей, хлестнул плетью и повозка набирая скорость покатила вверх по улице, пассажиром был старик с саквояжем…

— Проклятье! — Кинт сорвался за повозкой, но бесполезно.

Пробежав квартал в невероятном темпе, видя как повозка скрылась за далеким поворотом, Кинт, выбившись из сил, опустился на бордюрный камень и заплакал… от обиды, от злости и невероятного желания вернуться в ресторан и застрелить его хозяина, за то, что помешал, что полез не в свое дело!

Кинт медленно брел по улице, периодически толкая плечом прохожих и не слыша их замечаний, на глаза попался табачный киоск, рядом с которым был небольшой уличный ресторанчик, в котором пили пиво несколько посетителей, наслаждаясь его вкусом, хорошей погодой и разговорами…

— Трубку… вот эту, табак и огниво, — Кинт склонился над окошком киоска.

— Какой марки табак предпочитаете? — поинтересовался седой, горбатенький старичок — продавец.

— Все равно.

— Пожалуйста, — продавец выложил на узкий подоконник трубку, не из дорогих, небольшой кисет с табаком и латунный цилиндр огнива, — два кеста серебром.

— Вот, — Кинт рассчитался, сгреб покупки и направился к одному из свободных столиков уличного ресторанчика.

Набив трубку Кинт сидел еще некоторое время молча уставившись в кругляшек сучка на изогнутой ножке стола.

— Эм… что будете заказывать?

— Что? А… есть у вас какао?

— Конечно, — улыбнулся высокий парень–официант.

— Принесите, пожалуйста.

— Один момент, — официант удалился.

Кинт раскурил трубку, и затянувшись скрючился от надрывного кашля, слезы брызнули из глаз, дыхание перехватило… откашлявшись и продышавшись, ловя на себе насмешливые взгляды посетителей, Кинт снова затянулся, но осторожно и не так сильно. После третьей затяжки почувствовалось легкое покалывание по венам, немного закружилась голова, но в целом ощущение Кинту понравилось.

— Ваш какао… Что–нибудь еще? — официант снял с подноса чашку и поставил на стол.

— Нет, спасибо.

Кинт наверное и пива бы сейчас заказал, того что покрепче, темного, но двое прогуливающихся жандармов уже обратили внимание на юношу и стояли неподалеку, убедившись что Кинт не заказал алкоголя, они пошли дальше. Хоть Кинт и стал полноправным гражданином терратоса раньше времени, но употребление алкоголя до восемнадцати лет это преступление, за которое можно на полгода отправиться за решетку, или на месяц работ на угольных шахтах.

— Кинт! Тоже вышел прогуляться? — рядом стоял Бакат и улыбался, — что–то вид у тебя… Неприятности?

— Здравствуйте, — ответил Кинт и пожал плечами, — как сказать, есть кое–какие заботы.