Фич, сгоравший от того же желания, что и Спенс, выхватил у Раймонды доску и, водрузив ее на стол, взял кусок хлеба. Сдув с него пыль и обтерев о свою куртку, он опустил его на салфетку, потом, смахнув рукавом песчинки с сыра, положил его рядом с хлебом. С угодливой улыбкой он протянул все это Илис.

Илис с отвращением взглянула на еду. Тогда капитан завязал салфетку в узелок и подал его девушке.

— Примите мои извинения, фрейлейн. Уже поздно, и мне нужно фернуться на корабль до рассвета. Если фы надумаете, сможете поужинать ф фашем портшезе.

— Мне дозволено знать, куда вы меня везете? — холодно поинтересовалась Илис. — И почему меня нужно запихивать в сундук?

— Это мера предосторожности. Никто ничего не заподозрит, если увидит, как на мой корабль грузят сундук. Появление дамы фызвало бы нездоровый интерес.

— А потом? — настаивала она, хотя уже с тоской признала, что вынуждена покориться судьбе. Корабли предназначены для того, чтобы перемещаться по воде, из города в город или из страны в страну. Однако вопрос о конечной точке странствия продолжал занимать все ее мысли, и она не смогла заставить себя промолчать. — Куда вы повезете меня после того, как я доберусь до корабля?

— Я скажу фам об этом, когда мы отплывем.

— Но вы собираетесь вывезти меня из Англии, не так ли? — не сдавалась Илис.

— Совершенно ферно.

— Я не поеду! — в панике закричала она.

— Мне очень жаль, но у фас нет фыбора, фрейлейн.

Огненный взгляд девушки должен был превратить ганзейского капитана в пепел, но Николас только качнул головой в сторону сундука и стал ждать, когда она выполнит его молчаливое указание. Бормоча себе под нос страшные угрозы, Илис выхватила у него узелок, который тут же отшвырнула в угол комнаты, и влезла в сундук. При этом она ободрала руку о деревянные стенки.

— Боже! — прошипела она. — С такими удобствами я могу умереть во время путешествия.

— Entschuldigen Sie[10], — извинился Николас, сдернув одеяло с кровати.

Он свернул его и опустил на дно, прикрыв сверху подушкой. Потом сложил руки на груди и выжидательно взглянул на Илис.

— Что-нибудь еще, English[11]?

Она отвела глаза и, фыркнув, с видимой неохотой села на одеяло. Передав ей ее башмаки, капитан опустился на корточки рядом с сундуком.

— А теперь, фрейлейн, я попрошу фас дать мне клятву…

— Вы действительно сумасшедший!

Николас проигнорировал ее замечание.

— Дайте слово, что не попытаетесь привлечь чье-либо фнимание к сундуку, тогда я не буду связывать фас и затыкать фам рот кляпом. Фообще-то фаши крики ни к чему не приведут, но мне хотелось бы быть твердо уверенным ф фашем молчании до тех пор, пока мы не окажемся на судне, на тот случай, если фозникнут какие-то непредвиденные обстоятельства. Фы гораздо легче перенесете путешествие, если останетесь свободной.

— Разве у меня есть выбор? — с горечью произнесла она. — Если вы пожелаете, то сможете превратить этот сундук в мой гроб, и разве у меня будет возможность протестовать?

— Никакой, — честно ответил он. — Но я могу дать фам слово, что ф том случае, если сдержите свое обещание, фы окажетесь на моем судне целой и невредимой.

Илис холодно взглянула в его светлые глаза.

— Я дорожу своей жизнью, сэр, поэтому, очевидно, вынуждена пообещать вам молчать. — Она наклонилась. — Итак, решено. Вот вам мое слово.

Осторожно пригнув ее голову, Николас опустил крышку, и Илис погрузилась во мрак, прорезаемый тонкими лучиками света, пробивавшегося в дырки, просверленные в стенках. Девушку утешало, что в намерения этих негодяев не входило заставить ее умереть от удушья.

Сундук заперли на замок, и Спенс с Фичем протянули под ним веревки, чтобы было легче его нести. Николас поспешно открыл дверь и удостоверился, что путь свободен, потом отошел в сторону. Спенс шел впереди, Фич следовал за ним. Они выбрались на площадку и оценивающе оглядели лестничный пролет. После недавнего полета вниз вслед за сундуком беспокойство Фича было вполне объяснимо. Он вытер о штаны вспотевшие руки и взялся за ручку, затем одним рывком приподнял свой конец сундука, но тут же, услышав глухой удар и приглушенный стон, за которыми последовал поток непечатных ругательств, в ужасе поднес другую руку ко рту. По тону девушки можно было запросто определить степень ее ярости, и мужчины двинулись вниз по лестнице, соблюдая исключительную осторожность.

На нижней площадке капитан фон Райан обогнал Спенса и Фича и булавкой открыл дверной замок. Он опять проверил, все ли в порядке, и только потом пропустил их вперед. Фич и Спенс накинули на плечи веревки и подняли сундук.

Илис покачивалась в такт их торопливым шагам, когда они пересекали зал, направляясь к двери. Они остановились на булыжной мостовой, и девушка почувствовала, как сундук понесся вверх и резко замер. Она очень удивилась, когда до нее донесся звук перебрасываемых через крышку веревок, но, услышав стук и ощутив тряску, догадалась, что сундук погрузили на тачку. Ее догадка подтвердилась: тачка страшно вихляла из стороны в сторону, и ее продвижение сопровождалось проклятиями и торопливыми возгласами, указывавшими направление. Будучи в полной власти своих похитителей, Илис оставалось только морщиться от боли при каждом ударе и упираться руками в стенки сундука, чтобы избежать более серьезных повреждений.

Вскоре, миновав какой-то склон, тачка выехала на ровную дорогу. Внезапно колесо попало в выбоину, и тачка резко замерла. Однако сундук ничто не сдерживало. Под взволнованные крики мужчин он ринулся вперед. В течение нескольких секунд, пока сундук вновь не погрузили на тачку, Илис казалось, что мир качается на краю бездонной пропасти. Услышав облегченные вздохи мужчин и плеск воды, девушка решила, что для нее будет лучше оставаться в неведении относительно того, что сейчас произошло. На секунду представив, как ее гроб-сундук медленно погружается в подводный мрак, в неизведанные глубины Темзы, девушка испытала непередаваемое облегчение оттого, что все закончилось иначе.

Сундук еще раз подпрыгнул, и мужчины, тяжело дыша и грузно ступая, потащили его к сходням, которые глухо отзывались на их шаги. Тряска прекратилась, и Илис догадалась, что они — на борту. Очевидно, это было небольшое суденышко, возможно, та лодка, на которой они приплыли в Лондон. До нее донесся плеск воды, а секундой позже — скрип уключин, свидетельствовавший о том, что они отчалили от берега.

Казалось, прошли часы, прежде чем тишину нарушили стук дерева о дерево и приглушенные голоса. Сундук закачался, потом быстро понесся вверх, чуть ли не в рай. Пока его опускали, Илис пришлось вытерпеть сумасшедшее вращение, что заставило ее прижаться к одной стенке, чтобы не пораниться. Наконец он замер на чем-то твердом, и до девушки донесся скрип, характерный для корабля, который бросил якорь на стремнине. Но тут сундук подняли опять, однако несли его недолго. Раздался громкий стук тяжелой двери, и Илис ослепил яркий свет, хлынувший внутрь, когда откинули крышку.