Но я тут же укорила себя за подобные фантазии. Нет, Миэль, ты не можешь украсть у сирот. За такие преступления сами небеса требуют отмщения. Да даже если бы и не требовали, и если бы ты точно знала, что подобная кража сойдет тебе с рук — разве у тебя хватило совести присвоить эти золотые?..

Может, де Синд нарочно решил проверить мою честность?

Вот и докажем ему, что мне можно доверять.

Трактирщица узнала меня и встретила даже с любезностью:

— Вы устроились? — спросила она. — А ваши вещи так и не привезли.

— Всё в порядке, — заверила я её. — Я встретила экипаж по дороге, Так что ваша помощь не понадобилась.

— Хотите, чтобы я вернула деньги? — мгновенно насторожилась она.

— Нет, что вы. Это — благодарность за помощь, — сказала я, чем немедленно расположила её к себе ещё больше. — Мне бы хотелось купить у вас три пинты светлого пива, сударыня. Самого лучшего пива, чтобы без кислинки.

— Три пинты для такой нежной барышни? — она вскинула брови, но сразу же взяла кувшин.

— Это для хозяйственных нужд, — с улыбкой пояснила я.

— А, конечно, — мамаша Пуляр кивнула, но я догадалась, что она ничего не поняла.

Кувшин с пивом был завязан на горловине чистой тряпицей, установлен на низкие саночки и отправлен с мальчишкой-посыльным в дом де Синдов, а я, выспросила у трактирщицы, где лучше покупать рыбу и прочее, и узнала, где в городе находится почтовое отделение.

Только отправив письмо в монастырь, я вздохнула спокойно. Теперь можно было не опасаться, что меня рассекретят.

Следующие два часа я была занята тем, что выбирала товар, торговалась, снова выбирала и снова торговалась. За несколько грошенов я наняла извозчика и нагрузила его сани кетой, креветками, постным сахаром с апельсинами, свёклой, изюмом и миндальными орехами — всеми теми полезностями и вкусностями, что можно и нужно было есть в пост. В сани был отправлен копчёный угорь — вкуснейшая добавка для зимних похлёбок и густой овсяной каши. А в соседях у него оказался огромный морской окунь, с замёрзшими, словно стеклянными, плавниками. Купила я и приправ, чтобы еда не казалась пресной, и несколько стручков ванили, чтобы ароматизировать десерты из орехового молока.

Некоторые торговцы смотрели на меня с подозрением, когда я расплачивалась золотом, вытаскивая кошелек из-за пазухи поношенного пальто на рыбьем меху. Некоторые спрашивали — кто я такая, потому что никогда раньше не видели.

Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, я небрежно заметила, что действую от имени господина де Синда, и покупки отправятся в его дом. Это успокаивало торговцев вернее, чем если бы я принесла расписку от Господа Бога.

— С господином де Синдом приятно иметь дело, — заявил торговец пряностями, отсыпая в металлическую коробочку зерна кориандра. — Перелавайте ему привет и поклон.

Подобные слова я слышала не раз и не два, прогуливаясь между прилавками. Похоже, господина Льва и правда считали оплотом праведности и добродетели. Тем более удивительно, что такое сокровище оказалось без хозяйки. Жена мигом научила бы его любить шелковое постельное белье и бараньи котлетки по воскресениям. Вопрос только, научилась бы она любить детей этого семейства?.. Скорее всего, причина именно в них, в детях…

Прикупив провианта на пару месяцев вперёд, я потратила двадцать пять золотых, и оставалось только удивляться, что мешало обитателям дома на набережной и раньше покупать такие же продукты, чтобы разнообразить капустно-репное меню.

Сани подъехали к дому, я побежала звать Джоджо, чтобы побыстрее перенести покупки в дом и отпустить извозчика, и тут же встретилась с господином де Синдом, который как раз собирался поднимался по лестнице. Он схватился за перила, глядя вниз, будто глазам своим не верил.

— Вы что тут делаете? — спросил он, и в его голосе не было слышно грозного львиного рыканья, а только лишь удивление.

Удивление, изумление и…

Ой, а что он — думал, что я исчезну, прикарманив его деньги?

— Привезла покупки, — ответила я, взбегая по ступеням и протягивая ему кошелек. — Потратила ровно половину, ваша милость. Если разрешите взять бумагу и чернила, напишу вам подробный отчет по расходам.

Он оторвался от перил, взял кошелёк и продолжал стоять, глядя на меня, как на чудище лесное.

— Прошу прощения, — я попятилась, спускаясь по лестнице задом наперёд, — пойду разгружать сани. Одна Джоджо не справится.

— Сани? — переспросил де Синд.

— В руках я бы всё не унесла,

— В руках… — повторил он, как зачарованный, а потом потёр переносицу и рыкнул уже по-львиному: — Вы мне что голову морочите?!

— Я? И не думала… — теперь мне впору было удивляться, изумляться и…

Но Джоджо позвала на помощь, держа мешок с мукой, и я сбежала по ступеням, а господин де Синд, наоборот — поднялся на второй этаж и скрылся в своем кабинете.

Закрывшись в кабинете, Тодеу первым делом отыскал среди бумаг объявление о награде за поимку Миэль Слейтер и порвал его в клочья.

Какого чёрта она вернулась?!.

Ведь было сделано всё, чтобы сиятельная графиня взяла деньги и улетела в далёкие дали, спасая свою прекрасную златокудрую головку.

Зачем она вернулась?!

Тодеу решительно не понимал её мотивов. Неужели ей — первой красавице двора, королевской фаворитке, хотелось прислуживать в доме какого-то торговца, выслушивая брюзжание старой девы и вытирая носы детям, которые даже не прилагают усилий, чтобы хоть выглядеть воспитанными? Нет, исключено. Такого никто не захочет. На такое пойдут только по принуждению, от отчаяния, когда нет другого выхода. Но ведь у госпожи Слейтер выход был!..

Тогда — какого чёрта?..

Он одёрнул себя за упоминание нечисти даже в мыслях. Так нельзя. Надо успокоиться.

Лучше всего помог бы стаканчик бренди, но в пост выпивка запрещена.

Тодеу сел в кресло и со вздохом взлохматил волосы.

И что прикажете сейчас делать?

Он не мог не признать, что госпожа графиня нашла прекрасное укрытие. Кто догадается, что вместо того, чтобы отбыть с любовником за границу, она прячется под маской служанки, присланной монастырем?

Надо будет написать письмо настоятельнице, чтобы не присылала никого. Не хватало ещё, чтобы Бонита пронюхала, что в их доме живёт женщина, за голову которой дают десять тысяч золотых.

Десять тысяч — это пять кораблей с командой и товаром. Это огромные, просто огромные деньги. Но ведь… она этого стоит…

Против воли Тодеу вспомнил облик новой служанки — белое лицо с нежным румянцем, пунцовые губы, а глаза… Он вздохнул, вспоминая эти глаза. Пусть в королевском объявлении графиня Слейтер не походила сама на себя, но там была приписка про зелёные глаза. Можно спрятать волосы под чепец, но глаза не спрячешь. Если только всегда держать их долу, а она… она никогда не опускала взгляд. Всегда смотрела прямо. Смело. Наверное, поэтому ей повезло ускользнуть от королевских ищеек, переплыть море и добраться до его дома. Удача любит смелых. А Миэль Слейтер — очень смелая.