Лицо у него вытянулось. Пальцы, державшие мою руку, резко разжались.

— У вас есть кто-то другой?

— Есть. В смысле Надя и моя мама.

Дома, на мое счастье, еще никого не было, иначе расспросов не избежать. Про себя я отметила, что Надя права. Бабуля наша опять где-то гуляет. А где, в самом деле? Ну да ладно, потом узнаю.

Я быстро распихала продукты в холодильник. Поставила в вазу цветы. Причесалась. Тщательно подправила лицо. Решила не переодеваться, чтобы времени не тратить. Напоследок еще раз взглянула на себя в зеркало и унеслась, пока никто не застукал.

Родион терпеливо дожидался меня на лавочке. Мое появление он встретил с таким сияющим лицом, будто все это время боялся, что я не вернусь.

Да и во мне самой плескались восторг и трепет первого в жизни свидания. Куда только делись последние двадцать пять лет моей жизни. Такую легкость я чувствовала. Взмахни руками и взмоешь в небо!

Он встал и быстро пошел мне навстречу. Лицо его продолжало сиять.

— Вера, до сих пор не могу поверить, что вы согласились!

— А вдруг я сейчас скажу, что раздумала, — решила пококетничать я.

На сей раз он не испугался.

— А я вот возьму и не поверю.

— И правильно. Ну, куда вы меня приглашаете?

Он сосредоточенно наморщил лоб.

— Зависит от многих факторов.

— От каких? — Нет, он не просто милый, он красивый.

— Ну, поесть вы любите?

— Обожаю, — кивнула я. — Особенно после работы и когда не сама готовлю.

— А какие у вас взаимоотношения с узбекской кухней? Ну, плов там, лагман.

«Бедный Родион, — пронеслось у меня в голове. — Наверное, он сам голодный».

— Люблю узбекскую кухню, — вполне искренне ответила я.

— Тогда едем в новый узбекский ресторан на Покровку. Там очень вкусно.

— Вперед! — Я вдруг ощутила жуткий голод.

Мы сели в машину.

— Никогда еще с таким удовольствием не ехал обедать, — выруливая со стоянки возле моего супермаркета, признался он.

— По-моему, это скорее ужин.

— Какая разница, — с блаженным видом отозвался он. — Главное, как хорошо.

— Вы же еще не поели.

— А мне не поэтому хорошо.

Мне и самой было потрясающе хорошо ровно одну минуту. Мы проехали всего каких-нибудь несколько сот метров по нашей улице, когда я закричала:

— Остановите!

Родион резко затормозил.

— Что случилось?

Я, развернувшись, смотрела в заднее стекло.

— Моя мама, — только и смогла произнести я.

— Ну и что? Вы же, кажется, не хотели, чтобы она вас видела. Может, наоборот, поехали скорее?

— Нет, погодите. Она не одна.

— Ну и что? — еще удивленнее повторил он.

— Она под ручку с мужчиной. А я впервые его вижу. Смотрите, смотрите.

— Худенькая женщина в синих брючках? Это ваша мама? — Он был явно удивлен. — Как молодо выглядит.

— Ну да. Моя мама. И выглядит молодо.

— Она с ним кокетничает, — хмыкнул Родион.

— Вот и мне так кажется, — проворчала я. — Никак, у нас третья свадьба на подходе?

— А чьи другие две? — судя по его виду, Родион совершенно был сбит с толку.

— Ее же, естественно. Первый муж, второй, и вот вам кандидат в третьи. Как она его крепко под ручку держит.

— Ваша правда. И он к ней явно благосклонен.

— Теперь понятно, почему она переписку с иностранцами забросила. Зачем виртуальный мужчина, когда реальный под боком имеется.

Родион тихонько присвистнул.

— Она у вас еще с кем-то переписывалась?

— Сразу с четырьмя. Из разных стран. Но в результате, как можете убедиться, нашла себе отечественного.

— Семейство у вас, однако, шустрое.

— Осуждаете?

— Восхищаюсь. И понимаю, в кого Надя такая.

— А я, значит, не такая?

— Совершенно другая! — воскликнул он. — И мне это как раз нравится.

Мама с кавалером скрылись во дворе.

— Ну, теперь можно ехать? — Родион выжидающе смотрел на меня.

— Нужно.

Мы устремились вперед.

— Будем надеяться, у маминого кавалера есть собственная жилплощадь, — продолжала я. — Потому что, если она его к нам приведет, нам в двухкомнатной квартире тесновато придется.

— Думаете, у них настолько серьезно? — выруливая на Садовое кольцо, спросил Родион.

— Я свою маму знаю. Серьезно.

— Не волнуйтесь, Вера, у меня хорошая большая квартира, и, кроме меня, в ней никого нет.

Какой тонкий намек! И я с невинным видом осведомилась:

— Это вы к чему?

— Да так, на всякий случай. Если для вас места не останется, можете в любой момент переехать.

— А вдруг вы во мне еще разочаруетесь?

— Никогда! Совершенно уверен!

— Не зарекайтесь. Может, я занудная стерва.

— Вы? — рассмеялся он. — И не надейтесь.

Вечер в зале со звездным небом на потолке прошел весело и беззаботно. На подъезде к ресторану я позвонила маме и сообщила, что задерживаюсь. С девчонками, мол, день рождения отмечаем. И что, вы думаете, она мне ответила? Они, мол, тоже с девчонками решили после танца живота чайку попить.

— Звучит двусмысленно, — со смехом отреагировал Родион. — Учитывая то, что мы с вами видели эту девчонку. Ну, вы, Ласточкины, конспираторы! Зачем друг от друга все скрываете?

Чуть подумав, я ответила:

— Наверное, сглазить боимся. Что раньше времени объявлять. А я еще и из-за Надежды.

— Понятно. Вам решать. Когда захотите, тогда и скажете.

Мы засиделись под звездным узбекским бутафорским небом до позднего вечера. Ели лагман и плов, действительно очень вкусные, и пили зеленый чай с восточными сладостями.

Расставались с трудом и неохотой, но мне надо было непременно вернуться домой.

Когда я вошла в квартиру, бабуля уже спала, а Надежда сидела, уткнувшись в компьютер.

— Что-то ты, мать, загуляла.

— Да с девчонками засиделись. Ты же сама мне твердила, что я слишком много дома нахожусь.

— Нет, я не в претензии. Просто удивляюсь твоей неожиданной активности.

— А я еще послезавтра с Нонной в театр иду.