— Хоть бы со мной посоветовалась, — схватилась за голову она. — Но от тебя, Вера, никак не ожидала! Это же кошмар, у дочери ухажера увести!

— Никого я не уводила! Он сам инициативу проявил. Да у них с Надей ничего и не было.

— Это он тебе объяснил? — покачала головой мама. — Мужик соврет, недорого возьмет.

— И Надя мне тоже самое сказала.

— С чего же она вызверилась так? Видно, чего-то недоговорила. Например, была к нему расположена, а он ей отставку дал.

Пустота под ложечкой расширилась и тянула, тянула, до тошноты!

— Пойди к ней, поговори, — сказала мама. — А то как бы чего не вышло. Я ее такой никогда не видела.

Я кинулась к запертой двери.

— Надя, Надя, открой! Мне надо с тобой поговорить!

— О чем? Мы уже достаточно с тобой разговаривали.

— Но ты же сама столько времени меня убеждала, что я должна себе кого-то найти…

Дверь резко распахнулась. На пороге стояла всклокоченная, зареванная Надя.

— Я? Но я не хотела, чтобы ты с Родионом встречалась! Почему ты кинулась именно на него? Обманывала меня за моей спиной! Двуличная! Я-то гадаю, что это она постоянно меня о нем расспрашивает? Вроде как обо мне печется. А ты о себе беспокоилась! Телефончик свистнула из моей записной книжки. Не постеснялась, позвонила… Тоже небось разговорчик завела под видом заботы обо мне! Использовала на полную катушку!

— Надя, Надя! Прекрати! Ты не права! Все случилось совсем не так!

— Не ври! Не верю! Иди ты к черту! Живи как хочешь! Знать тебя больше не хочу! Ты подлая! Ты мне больше не мать!

Дверь с треском захлопнулась перед моим носом. И как я ни просила дочь, она больше не удостоила меня ни словом.

Сколько времени я рыдала потом на плече у мамы, не помню. Наконец, когда мои слезы иссякли, она тихим и ровным голосом сказала:

— А давай-ка поступим так, как мы с тобой недавно решили. Возьмешь бюллетень на недельку у нашей участковой. Я договорюсь, она тебе даст. Мы с ней вместе танцем живота занимаемся. Очень милая женщина. Поезжай в деревню к бабушке. Надя у нас отходчивая. За неделю придет в себя, да и я ей мозги прочищу. А ты за это время поразмыслишь, так ли Родион тебе нужен. Чтобы решение принимать не в угаре.

У меня внутри была полная пустота. Думать ни о чем не хотелось. Видимо, мама права: мне необходим тайм-аут. Чтобы не наломать дров. Решено. Еду к бабушке. А Родик, если любит, подождет.

Он не хотел, чтобы я уезжала, но я уехала. Я звонила ему, выходя на огромный, заросший яркими полевыми цветами и пахнущий медом луг. Отчего-то мобильный в этой деревне вступал в контакт с внешним миром лишь там.

Стоя посреди огромного луга, на котором трава качалась, как море, и доходила мне чуть ли не до пояса, я объяснила любимому, что мне необходимо побыть одной и подумать. До меня в ответ доносился из другого, делового мира его крик:

— Вернись!

— Не могу, Родион.

— Тогда хоть адрес. Я сам к тебе приеду.

— Не надо.

— Но ведь я люблю тебя!

— И я тоже люблю тебя. Но и дочку тоже люблю. Умоляю тебя, потерпи.

— Но я не могу без тебя!

— А мне, думаешь, без тебя легко? Прошу тебя, не надо, не мучай меня!

В субботу неожиданно нагрянули Надя и бабушка. Дочь выглядела смущенной и одновременно немного сердитой. Неужто по-прежнему не простила? Но в таком случае зачем приехала? Мама, стоя у нее за спиной, принялась строить мне рожицы. Видимо, что-то хотела сказать, однако мне ее театр мимики и жеста был непонятен.

Бабушка моя, которая оставалась в полном неведении по поводу случившегося, была на седьмом небе от счастья. В кои-то веки все ее девочки одновременно собрались! Она немедленно заметалась между огородом, погребом и кухней. Вскоре стол на терраске покрылся таким количеством разносолов, что ими можно было с лихвой накормить три наших семейства.

Улучив момент, когда Надя пошла ей помогать, я спросила у мамы:

— Что случилось?

— Ой, не знаю, с чего и начать, — с загадочным видом отозвалась она. — Родион у тебя молодец.

— Родион? — удивилась я. — Он к вам приезжал? Ты его видела?

— Нет, просто по телефону говорила. Такой приятный, обходительный. А виделись они с Надей.

— Зачем? — Мне это совсем не понравилось.

— Я на их встречу свое «добро» дала, — начала было мама, но тут пришла Надежда. — Эй, а вы почему отлыниваете? Давайте-ка помогайте.

И в ближайшие полчаса мне пришлось гадать за чисткой картошки, что у них там произошло.

Мы посидели. Пообедали. Бабушка, конечно, изложила в подробностях маме и Наде все деревенские новости, в курсе которых я уже была. Они ей в ответ рассказали про Москву, и бабушка, по обыкновению, изумлялась, как нам еще не опостылел этот душный, многолюдный и сумасшедший город. Потом мы убрали со стола. И я вышла во двор.

Надежда последовала за мной.

— Ма, если можешь, прости меня, пожалуйста, — послышался у меня за спиной ее голос.

Я даже вздрогнула от неожиданности. Чтобы Надя просила прощения! Да она и в детстве никогда этого не делала!

Я повернулась. Она смотрела мне прямо в глаза.

— Надя, я понимаю. Для тебя это было…

— Ничего ты не понимаешь! — не дала Мне договорить она. — В тот день у меня просто все сошлось одно к одному!

— Можешь не объяснять, бывает. — Мне хотелось свести к минимуму неприятную часть разговора.

— Нет, я должна объяснить, — решительно возразила она. В тот день мы поссорились с Марком…

— Кто такой Марк?

— О нем после. В общем, он тот человек, про которого я тогда тебе говорила, что еще в нем была не уверена.

Я перевела на нормальный язык: Марк — это тот, в кого она влюблена!

— И вот иду домой и вижу машину Родиона. Знаешь, в тот момент даже обрадовалась. Ведь это не я его послала, а он сам почему-то не пожелал со мной дальше общаться. Меня, если честно, даже заело. До него еще ни один мужик от меня первым не отказывался. А-а, думаю, вернулся, не выдержал, голубчик! Сейчас я на нем отыграюсь. Заглядываю в окно, а там вы! Мне это так унизительно показалось. Я, выходит, никому не нужна, а мама моя, которая старше меня, наоборот, нужна. К тому же соображаю: судя по накалу страстей, встречаетесь вы не первый день. И получалось, что все это время ты меня обманывала. Крутила за моей спиной роман, а сама постоянно ханжески расспрашивала меня: как у вас с Родионом? Мне это показалось унизительным, подлым.

— Надя, как ты могла подумать, что я могла такое сделать за твоей спиной! Я ведь тебя люблю больше всех на свете! Если ты хочешь, я с Родионом расстанусь.