Его беспокойный взгляд остановился на одинаковых черных ящиках размером с обычный чемодан, поставленных один на другой и привязанных к решетке возле кабины. У основания этой колонны лежал на матрасе, свернувшись клубком как новорожденный теленок, гномоподобный человечек в стеганой жилетке и плоской матерчатой кепке — казалось, он спал так же крепко, как и все остальные.

— Эй, Паук, а из этого барахла хоть что-нибудь работает? — гаркнул Макси на весь салон.

Гном, как только к нему обратились, акробатическим прыжком вскочил на ноги и изобразил перед нами пародию на стойку “смирно”.

— Не думаю, Шкип. На вид сущий мусор, — бодро откликнулся он. Мое чуткое ухо синхрониста тотчас уловило валлийские интонации. — Всего двенадцать часов на сборку, чего ты еще хотел за эти деньги?

— А как у нас насчет пожрать?

— Ну, Шкип, раз об этом речь зашла, тут один анонимный благожелатель прислал корзинку от Фортнэма[14]. Ну, по крайней мере для меня анонимный: сколько ни искал, имени не нашел, даже карточки не приложено.

— И чего там в корзине?

— Пустяки, прямо скажем. Целый йоркширский окорок, по-моему. Около килограмма паштета из гусиной печенки. Несколько копченых лососей, холодный ростбиф из вырезки, сырное печенье, огроменная бутыль шампанского. Червячка толком не заморишь. Я чуть было все это назад не отослал.

— На обратном пути употребим, — приказал Макси, прерывая его монолог. — А что еще у нас в меню?

— Китайская лапша. Лучшая, какая нашлась в Лутоне. Наверняка уже холодненькая — красота!

— Мечи на стол, Паук. Да, познакомься вот с толмачом. Его зовут Брайан. Напрокат дали, из Говорильни.

— А-а, из Говорильни… Что ж, было дело, помню-помню. Плантации мистера Андерсона. Он все еще баритон, а? Не кастрировали его, часом?

Человек по кличке Паук улыбнулся мне сверху вниз, сверкнув глазками-пуговичками, и я тоже улыбнулся в ответ, уверенный, что по ходу нашего великого предприятия приобрел еще одного друга.

— С военными штучками справишься? — Макси вытащил из своей противогазовой сумки старинную металлическую фляжку в футляре цвета хаки и пачку крекеров. Во фляжке, как я узнал позже, была малвернская вода[15].

— С какими именно, Шкипер?

Моя китайская лапша была холодной и клейкой, однако я твердо решил ее осилить.

— Вооружение, артиллерия, огневая мощь, калибр и прочая фигня, — пояснил он, откусывая крекер.

Я заверил его, что благодаря опыту работы в Говорильне у меня накопился богатый запас технической и военной терминологии.

— Вообще, если в местном языке нет эквивалента для подобного понятия, его заимствуют из языка ближайшей колониальной державы, — прибавил я, воодушевляясь. — Для конголезцев это, разумеется, французский. — И меня понесло: — Если, конечно, их не обучали военному делу в Руанде или Уганде. Тогда употребляются и английские заимствования, например, “магазин”, “засада” или “РПГ” — реактивный противотанковый гранатомет.

Казалось, Макси слушает лишь из вежливости.

— Значит, если муньямуленге захочет потрепаться с бембе, он скажет “полуавтоматический” по-французски?

— Ну, это если предположить, что они вообще смогут завязать разговор, — возразил я, желая блеснуть эрудицией.

— То есть как?

— Допустим, кто-то из бембе способен общаться на киньяруанда, однако это вовсе не означает, что он может полностью перейти на киньямуленге.

— Ну и как же они тогда?.. — Макси вытер рот рукой.

— По сути, им придется с грехом пополам обходиться тем, чем владеют оба. Каждый будет понимать другого, но только до определенной степени.

— И как быть?

— Они что-то скажут на суахили, что-то на французском. На самом деле все зависит от того, что они знают.

— Если только ты не окажешься рядом, верно? Ты же говоришь на всех этих языках?

— Ну, в данном примере да, — скромно отвечал я. — Но я бы, конечно, не стал навязывать им свои услуги. Подождал бы, пока станет ясно, в чем затык.

— Получается, на каком бы языке они ни говорили, мы его знаем лучше их, так? Вот мы молодцы… — протянул Шкипер. Но его тон подсказывал, что не так уж он и доволен. — Вопрос, нужно ли им это знать? Может, поступить хитрее? Придержать железо в рукаве?

Железо? Какое еще железо? Или он имел в виду мои познания в военной технике? Я осторожно выразил недоумение.

— Да твое железо, горе луковое! Твой лингвистический арсенал. Младенцу ясно, хороший воин не станет хвастать своими возможностями перед противником. То же и с твоими языками. Зарой их поглубже, замаскируй, пока не потребуется выйти на передовую. Элементарный здравый смысл.

Макси, как выяснялось, обладал опасным, неотразимым магнетизмом. Ему ничего не стоило заставить тебя воспринимать самый безумный план как совершенно нормальный, даже если еще и не знаешь толком, в чем этот план заключается.

— Давай-ка покумекаем, — предложил он, будто идя со мной на некий компромисс, который удовлетворит моим завышенным стандартам. — Допустим, мы объявим, что ты знаешь английский, французский и суахили, и все? Этого больше чем достаточно для кого угодно. А малышей спрячем до поры. Годится? Интересно? Совсем ведь иной расклад для тебя. Новый.

Если я его правильно понял, меня такой расклад совершенно не устраивал, однако ответил я иначе:

— В каком конкретно контексте, Шкипер? В каких обстоятельствах мы это скажем? Или не скажем, — добавил я, изобразив, как мне хотелось думать, мудрую улыбку. — Не хочу быть занудой, но все же: перед кем мы все это разыгрываем?

— Перед всеми участниками переговоров. В интересах операции. Ради успеха конференции. Вот смотри. — Он выдержал одну из тех театральных пауз, которые всегда делают специалисты, пытаясь разъяснить что-то профану. В свое время, признаться, я и сам был не чужд подобному высокомерию. — Вот у нас два Синклера, — он держал передо мной свои пуленепробиваемые ладони, по одной на каждого Синклера, — один над поверхностью воды, выше ватерлинии, — левая ладонь поднялась, — а другой ниже ватерлинии, — правая ладонь опустилась на колени. — Выше ватерлинии лишь верхушка айсберга: ты владеешь французским и разными вариантами суахили. Ну и по-английски, разумеется, говоришь со своими. Вполне нормально для среднестатистического переводчика. Понимаешь, к чему я?

— Пока да, Шкипер, — кивнул я, изо всех сил стараясь выглядеть заинтересованным.