— Эти статуи нагоняют на меня ужас! — Фьоре вздрогнула и прижалась к Нине, которая бесстрашно рассматривала богов.

Рокси с любопытством бродила между статуй, трогая их, а Ческо склонился над вазами, стоящими вдоль задней стены и связанными друг с другом веревками.

— Это канопы! — воскликнул он, нагибаясь, чтобы поднять одну из ваз.

— Кано… что? — спросила Нина.

— Канопы — это сосуды, где египтяне хранили внутренние органы, которые вынимали из тела, прежде чем бальзамировать его, — объяснила Фьоре, хорошо занимавшаяся на уроках истории.

— То есть в этих вазах — сердца, почки и мозги? — скривилась Рокси.

— Да, Фьоре, как всегда, права, — подтвердил Ческо, держа в руках самую маленькую вазу желтого цвета.

Он снял с канопы крышку и заглянул внутрь.

— Тут какая-то фиолетовая жидкость, — произнес он. — И надпись на двух языках: иероглифами и знаками Шестой Луны.

Мальчик вгляделся в знаки и самостоятельно перевел:

— Графит Фиолетовый. Это, наверное, то, что использовал Каркон!

— Ну-ка, ну-ка, — подбежала к нему Нина. — Осторожнее, не пролей. Он пригодится нам для Числомагии.

Ческо плотно закрыл вазу крышкой, взял веревку, обвязал сосуд и повесил себе за плечи, как рюкзак.

— А я нашла превосходные папирусы! — закричала обрадованная своей находкой Рокси.

Нина подскочила к ней и увидела на верхнем папирусе надпись, также на ксораксианском языке.

— Клянусь всем шоколадом мира, это же Бумага Матер! — Нина захлопала в ладоши и чмокнула подругу в щеку.

Восторг ребят мгновенно исчез, когда статуя Сета, бога зла, подняла свою кабанью голову и в ее глазах вспыхнул огонь. Тяжелые ноги бога вздрогнули, и к ребятам протянулась рука. Они в ужасе отскочили в угол комнаты.

— Вы не должны были входить в эту священную комнату! За это вас ждет смерть!

Громкий скрипучий голос доносился из страшной разинутой пасти. С длинных синих клыков на пол ручьями текла слюна.

— Верните на место вазу с Графитом Фиолетовым и Бумагу Матер! Вы воры! Вы совершили святотатство!

Бог Сет медленно двинулся в сторону ребят. Рокси отскочила и спряталась за статую Анубиса, Фьоре упала на колени и начала молиться, а Нина и Ческо застыли, словно в столбняке, прижавшись к стене.

Огромная рука уже была готова схватить кого-либо из ребят, но в этот миг статуя Осириса, самого любимого и уважаемого египтянами бога, стоявшая в центре зала, ожила.

— Стой! Ты не причинишь зла этим детям!

Голос Осириса был грозен и решителен. Статуя зеленокожего бога приблизилась к Сету и схватила его за каменную руку, которую тот протянул было к Ческо.

— Как? Ты тоже ожил? — удивился бог зла.

— Я вечно живой. Я бог вечности. Вернись на место и умерь свою ярость! — приказал Осирис.

Чудесным образом избежавший прикосновения руки бога зла, Ческо отпрыгнул за статую Анубиса, где уже пряталась Рокси. Фьоре от страха заливалась слезами. Нина была вынуждена шлепнуть ее по затылку.

— Ну-ка прекрати! Нам надо уходить отсюда. — Она сунула Фьоре папирусы и достала из кармана Талдом Люкс.

Сет и Осирис стояли друг против друга. Между ними происходила беззвучная борьба: сражались их мозги, а не тела. Из глаз статуй вылетали мощные пучки света, синие, серебряные и фиолетовые вспышки сталкивались в воздухе, освещая другие неподвижные статуи, их тени создавали причудливые мечущиеся рисунки и силуэты на стенах.

Искры от этих вспышек попали на плечо Рокси, и она вскрикнула от боли.

Ческо озирался в поисках выхода.

Нина, таща за собой Фьоре, пересекла комнату и, достигнув противоположной стороны, увидела маленькую деревянную дверь.

— Сюда, сюда, скорей! — позвала она ребят.

Сет, услышав ее голос, повернул свою звериную физиономию к Нине и послал из кабаньих глаз сильный луч, который прожег дверь. Огонь вспыхнул тотчас, распространив ядовитый дым. Стало нечем дышать.

Нина заметила, что звезда на ладони стала совсем черной. Сил сопротивляться больше не было, она опустилась на пол, увлекая за собой Фьоре. Рокси и Ческо не отваживались оставить свое укрытие за статуей.

И тогда Осирис поднял свой могущественный жезл Уас, очень похожий на Талдом Люкс, который выстрелил лучом и поразил противника, лишив его возможности двигаться.

— Гнусный раб зла, стой и не двигайся! Превратись в каменное изваяние! — приказал он грозно.

Некоторое время Сет стоял неподвижно, а затем начал медленно разрушаться. Голова упала, глаза покатились в сторону Ческо, руки осыпались кучками пыли. Казалось, даже Осирис был поражен.

Что же случилось?

Из обломков гигантской статуи Сета во всем своем безобразии явился Каркон, Враг Номер Один. Нине и ее друзьям стало ясно: Черный Маг настиг их даже в Египте! Им и в голову не могло прийти, что он способен превратиться в статую бога!

— А-ха-ха-ха-ха, ты, Осирис, могущественный бог, ты поверил в то, что способен победить меня? Меня, Великого и самого Могущественного Магистра Магии! — Сатанинский смех Каркона потряс стены пирамиды.

Осирис застыл в холодном спокойствии.

Ребята с бешено колотящимися сердцами переглянулись, и Нина, собрав последние силы, прыгнула через огонь, пожирающий то, что осталось от двери. Вслед за ней бросились остальные. Каркон дернулся было за ними, но Осирис встал на его пути в угрожающей позе.

Тяжело дыша, ребята бежали по узкому туннелю.

— Как вы? — спросила на бегу Нина, но услышала в ответ лишь жалобные стоны.

— Ничего не видно, сплошной мрак!.. — Надышавшаяся дымом Рокси закашлялась.

— Ну надо же, этот негодяй Каркон нашел нас и здесь!.. — Ческо, с обгорелыми волосами, на бегу проверил, не потерял ли он сосуд, который висел у него за плечами.

— Ему это удалось благодаря копии Ямбира, он очень сильный Маг, раз смог преобразиться в статую бога, но, к счастью, нас защитил Осирис… — Нина была ошеломлена случившимся, к тому же ее беспокоило состояние друзей.

Поиск Второй Тайны сопровождался гораздо большими трудностями, чем их миссия на острове Пасхи.

Ребята еще не пришли в себя, когда сильный порыв холодного ветра чуть не сбил их с ног, отбросив одного за другим к стене туннеля. Помятые и побитые, они очутились в таком тесном закутке, что нельзя было и рукой пошевелить. Свет, проникавший из щели в стене, позволял с трудом разглядеть место, куда они попали.