нечестно, в конце концов. Если бы я могла, я бы тебя отпустила…

Он тихо вздохнул.

— Не выйдет. Я не могу далеко от тебя уйти: время от времени я должен забирать у тебя немного дейри, чтобы жить. А это возможно только с полноценной хозяйкой…

— Вот зачем ты пришел ночью!

— Да, — грустно кивнул шейри. — Это плата. Такая же плата для ведьмы за мои способности, как и та, которую плачу я, подчиняясь ей во всех ее желаниях. По-другому не бывает: все шейри, оказавшиеся здесь, кому-то подчиняются. Таковы законы природы.

— Зачем же вы тогда соглашаетесь сюда приходить?!

— А ты была когда-нибудь в Тени? Существовала когда-нибудь в виде бесформенного нечто, которое испытывает лишь одно чувство — глухую тоску? И острое сожаление по миру, в который больше никогда не вернется? Ты слышала хоть раз, как стонут в тишине вечно умирающие Тени? Видела, как рушатся черные звезды и прилетевший от них ветер рвет непрочные полотна чьих-то ненастоящих тел, чтобы затем унести их прочь? Из Пустоты не бывает выхода, хозяйка. Оттуда невозможно выбраться. Если ты умер и тебя не забрал к себе ни Аллар, ни Айд, твоя душа навечно останется в этом сером мареве. До тех пор, пока кто-нибудь ее не позовет. И вот тогда ты вдруг слышишь голос своего прежнего мира, тогда ты снова чувствуешь, как пахнет трава поутру, снова начинаешь видеть солнце. И именно тогда вспоминаешь, что тоже когда-то был живым.

Кот поднял голову и тоскливо на меня посмотрел.

— Когда приходит это понимание и ты ощущаешь разницу между светом настоящей жизни и собственным жалким существованием, удержаться практически невозможно. Любой из нас согласится на что угодно, чтобы хоть один раз коснуться настоящего. В тот момент не думаешь ни о чем — желание выбраться слишком сильно. И лишь когда Договор заключен, а твоя душа навеки остается в искусственно созданном теле…

Я отвела глаза.

— Ты жалеешь, что согласился?

— Нет, — так же грустно ответил шейри. — Несмотря ни на что, я бы не хотел вернуться в Тень. Что угодно, только не туда. По этой же причине нам нельзя наносить вред хозяевам: после их смерти Тень заберет нас снова. На этот раз — насовсем. Поэтому — нет, я бы не хотел туда возвращаться. А если я о чем и жалею, то лишь о том, что, сколько бы ни прожил, все равно той жизни, которой нас сюда заманивали, так и не увижу.

Почти не колеблясь, я протянула руки и осторожно взяла его снова, прижав к себе, как маленького ребенка.

— Я постараюсь больше не причинять тебе боли. И постараюсь не делать того, что тебе неприятно.

— А… насчет имени ты не шутила?

— Нет, конечно.

— Тогда… — Кот почти человеческим жестом прикусил губу. — Тогда я хотел бы выбрать.

— Конечно. Какое хочешь.

— Я… я хотел бы, чтобы ты назвала меня Линкхард.

— Хорошо, — покорно кивнула я, почувствовав, как он радостно вздрогнул. — Хотя и очень длинно. А сокращать до «Лина» можно?

Шейри ненадолго задумался, но потом важно кивнул.

— Можно. Но только тебе.

— Отлично, — выдохнула я с неимоверным облегчением, ласково взъерошив пропылившуюся шерсть. — Я рада, что мы нашли общий язык. Надеюсь, теперь мы станем понимать друг друга немного лучше?

Лин негромко заурчал и, умиротворенно зажмурившись, осторожно положил голову на мое плечо.

— Конечно. Если ты не забудешь о своем обещании и начнешь следить за тем, что говоришь.

— Я постараюсь, — клятвенно заверила я кота, машинально поглаживая его по спинке, и с удивлением услышала в ответ благодарное мурлыканье. А потом улыбнулась сама и наконец поверила в то, что все у нас с ним действительно получится.

Глава 6

Засыпали мы уже вместе: я, как и вчера, снова закуталась в свой кособокий плащ, который с трудом сумела отряхнуть от въевшейся пыли, а Лин пристроился под боком, согревая меня не хуже горячей грелки. Правда, перед этим его пришлось накормить, но я не жадничала: бедняге многое пришлось сегодня пережить, так что пусть порадуется.

Хотя спросить я его все-таки спросила:

— А как часто тебе нужно брать у меня дейри, Лин? Это не опасно? В том смысле, что я — не ведьма и, наверное, не рассчитана на соседство с демоном. Пусть даже и маленьким.

— Кратность значения не имеет, — зевнув, отозвался кот. — Чем ближе я к тебе, тем мне лучше. А насчет опасности… нет. Тебе ничего не грозит, потому что вредить хозяйке я не могу и беру лишь излишки, которые тебе ни к чему, а мне очень даже пригодятся. Если бы ты позволила брать больше, то мне, может, и есть было бы не нужно: дейри покрывает все мои потребности.

— Но у меня ведь нет дара, который имеет всякая ведьма.

— Зато у тебя есть кусочек зуба Твари-Тени. И он с лихвой восполняет все твои недостатки.

— То есть это значит, что я тебе подхожу в качестве донора?

— Никаких доноров не знаю, а вот источник дейри из тебя — просто прекрасный. Мне никогда не было так легко с хозяевами, как сейчас.

Я удивленно покосилась, но шейри снова зевнул.

— В некотором роде… а-у-у… этот осколок сделал нас родственными душами. Из-за него в тебе есть теперь частичка Тени, в которой я очень долгое время жил. Кроме того, он, хоть ты этого и не чувствуешь, постоянно тянет на себя магию: из воздуха, из земли, костра, даже из деревьев.

— Из тебя тоже?

— Нет. Магию я могу только поглощать, но никак не отдавать.

— Значит, для тебя этот кусок зуба нисколько не опасен? — уточнила я.

— Для меня твой зуб — просто подарок судьбы, — хмыкнул кот и заерзал, устраиваясь поудобнее. Я приподняла плащ, позволяя ему забраться внутрь, и уже оттуда услышала сонное: — Только я не сразу это понял. И лишь вчера, когда подкрался ухватить немножечко дейри, обнаружил, что ты очень вкусная. Такая вкусная, что я просто не смог уйти.

Я хмыкнула.

— Смотри, не объешься там. А то вдруг лопнешь от обжорства, а мне потом одной придется топать к эарам?

— Не лопну. Не надейся. Кстати, тебе тоже надо сменить имя.

— Это еще зачем? — озадачилась я.

— Затем, что у нас таких не носят. И если не хочешь выделяться, то будь добра, придумай себе другое. Что-нибудь более приличное, чем «Галина Игоревна Чернышева».

— Чем тебе не нравится мое имя? — моментально насупилась я.

— Всем. Оно чужое. Нездешнее. Поэтому ищи новое и поверь: так будет правильно.

— Ну… ладно. Тебе, наверное,