Он не прикасался ко мне, но я его чувствовала. Его дыхание, ноты его дорогого одеколона, взгляд, который исследовал мои ноги и полз по спине, рисуя узоры.

Словно со стороны я с ужасом наблюдала, как моё тело отзывается на всю эту ситуацию. Жар, вспыхнувшее желание и почти боль оттого, что он так и не прикасается ко мне.

Стыдно. Порочно. Да, с ним так всегда.

– Прогнись. Сильнее.

Я должна была возмутиться, испугаться, да и вообще – дверь открыта, сюда может войти кто угодно и застать меня в этой вот позе.

Но всего этого словно не существовало: ни офиса, ни каких-то там людей – вообще ничего за пределами голоса, который давал мне указания. Строго, жёстко, не допуская даже мысли о том, что я могу не подчиниться.

– Расставь свои шикарные ноги, Полли, – так будет удобней.

И снова я послушна, противиться ему невозможно…

Мистер Флетчер рывком задрал мне юбку и так же рывком содрал с меня трусики. Не было никакой прелюдии, никаких игр, как обычно. Он вошёл в меня сразу – резко и на всю длину.

Я вскрикнула. И тут же сама испугалась: и без того дверь открыта и войти может кто угодно! И мне уж точно не следовало привлекать лишнее внимание.

Он врывался в меня раз за разом, жёстко сжимал руками ягодицы. И я понимала, что ни за какие сокровища мира не хотела бы это остановить, не хотела бы его потерять.

Сильнее… глубже… пожалуйста… да…

Мне хотелось все это кричать, но я лишь кусала губы и принимала его. Наслаждаясь его жадностью, его напором, тем, с каким удовольствием он меня трахает.

Это лучше, куда лучше той фантазии, которая терзала меня.

Толчки… один за другим… жесткие пальцы, которые натягивали меня на его каменный член…

Долго выдержать это нельзя, невозможно… и вскоре я разлетелась на мелкие сверкающие осколки…

Больно.

Приятно.

Неповторимо.

Тяжело дыша, я пыталась прийти в себя. С трудом открыла глаза, не чувствуя своего тела: казалось, я все еще в невесомости.

Мой босс застегнул брюки, обошёл стол и сел напротив меня. А я так и осталась стоять с задранной юбкой в ужасно неприличной позе, задыхающаяся от только что пережитого оргазма, сбитая с толку. Он нарочно решил поставить меня в такую ситуацию? Я нетерпеливо заёрзала.

– Чего ты ждёшь, Полли? – спросил он меня.

– Жду, пока вы позволите убрать руки со стола.

– Зачем? – задал он странный вопрос.

– Вы же сами сказали не убирать их без приказа?

Он пожал плечами.

– Мало ли что я сказал. Ты ведь уже не обязана мне подчиняться. Ты могла уйти в любой момент. И убрать руки со стола тоже в любой момент.

Краска бросилась мне в лицо. Я подскочила, наскоро поправляя юбку.

– Так почему ты подчинилась, Полли? Не потому ли, что сама хочешь подчиняться?

Мои щёки пылали. Это что же, он решил преподнести мне урок? Полагаю, это худшее, что он мог бы сделать. Мне было больно и обидно, как никогда в жизни.

Неужели мне могло показаться, что я для него – нечто большее, чем покорная партнёрша, соучастница его эротических игр? Как вообще мне в голову могло прийти, что у него могут быть ко мне какие-то человеческие чувства?

Я ушла в приёмную, а через несколько минут вернулась с написанным заявлением об уходе.

– Извините, мистер Флетчер, но я не буду у вас больше работать. И да, это то, чего я действительно хочу. Я не спорю, все это – весьма увлекательная игра. Только я вам не игрушка.

Я влетела в свою квартиру. После огромного дома мистера Флетчера она мне показалась какой-то совсем уж маленькой, невзрачной и чужой. А ещё – пыльной. Ну конечно: у меня ведь нет прислуги, которая содержала бы всё в порядке, пока я отсутствую. Я замерла на пороге и осела, привалившись к двери.

В голову пришла отвратительная, неприятная мысль: всё это почти как моя жизнь. Праздник закончился, яркое и феерическое приключение подошло к концу, и снова начинается моя скучная и невзрачная полоса.

Я резко поднялась, швырнула сумку на столик, будто она в чем-то была виновата, и сбросила туфли. Конечно, я не могу сделать свою квартиру побольше или посимпатичнее. Но вот сделать её чистой я точно могу.

Я сняла офисный костюм, аккуратно повесила его на плечики. Натянула рваные джинсовые шорты и короткую майку – увы, что осталось. Самые приличные мои вещи всё ещё в доме мистера Флетчера.

Я собрала чемодан. Но ведь не ехать же с ним в офис!

Неизвестно откуда пришло воспоминание о примете: если оставил где-то что-то из своих вещей – обязательно туда вернёшься… ну уж дудки, никуда я не вернусь. С тем, чтобы забросить сюда мой чемодан, справится даже водитель мистера Флетчера.

Я приступила к уборке.

Я драила квартиру с каким-то остервенением, словно именно дурацкая пыль виновата в том, что я влюбилась в человека, для которого нормальные человеческие чувства – что-то из другой вселенной. Которого я интересую только закованная в наручники. Или что там ещё… расправившись с пылью, я не успокоилась.

Выгребла всё из шкафов, тумбочек и комода и стала методично перебрасывать то, что мне не нужно, в огромный мусорный пакет. Чуть треснутая чашка? Давай до свидания. Рамочка, которую купила на распродаже, но так и не нашла для неё фото? Прощай, милая. Мы были не нужны друг другу и вряд ли станем скучать. Великолепные туфли, которые я надела только однажды, потому что они мне немного узковаты? Обойдусь и без вас. Вряд ли моя стопа станет тоньше.

Один пакет был заполнен, и начался второй. Именно в этот момент прозвучал звонок домофона.

Я нажала на кнопку связи, и в тусклом экранчике увидела чёрно-белого мистера Флетчера. Я посмотрела на часы. Пожалуй, поздно для визитов. А ещё я не вижу рядом с ним своего чемодана.

Первой мыслью было не открывать: в конце концов, это мой дом – имею право. Я взглянула на себя в зеркало. Всклокоченная, взмыленная, майка сбилась, шорты… если, конечно, это можно назвать шортами. Одета я точно не для приёма гостей.

Но мистер Флетчер позвонил ещё раз.

Настойчивый. Впрочем, это как раз вовсе не открытие для меня. Он всегда добивается того, чего желает.

Я постояла перед домофоном ещё с полминуты и сдалась. Окинула взглядом квартиру, которая сейчас, в разгар моей борьбы со всем лишним и ненужным, выглядела куда хуже, чем до того, как я принялась за уборку. Сам виноват!

Я открыла дверь. Несколько секунд прислушивалась к его шагам на лестнице, и сердце стучало в такт этим шагам. Так нечестно, несправедливо! Я не хочу чувствовать того, что чувствую! Я не давала на это никакого согласия.