– Господин! – крикнул запыхавшийся воин. – У нас беда! Склад с зерном…

– Что с ним? – я вскочил на ноги, а вместе со мной поднялся и Алексей.

– Его охватило пламя. Здание выгорело практически полностью!

– Как это произошло? Куда смотрела стража?!

– Пока нам ничего не известно, – ответил офицер. – Все силы брошены на борьбу с огнем.

– Ступай. Я скоро буду!

Воин поклонился и поспешно выбежал за дверь.

– Там же все наши запасы! – в ужасе воскликнул Алексей. – А ведь до следующего урожая еще почти четыре месяца! Мистре грозит голод!

– Теперь уже поздно об этом думать, – бросил я, выбегая из-за стола. – Пойдем посмотрим, что там случилось.

Картина, которая предстала моим глазам, выглядела удручающе. Склад действительно сгорел дотла и лишь обугленные камни, составлявшие некогда основу здания, чернели теперь на фоне догорающих балок.

– Судя по всему, его подожгли изнутри, – сказал один из офицеров, когда я оказался на месте. – Снаружи неотлучно дежурила стража и никто не смог бы подобраться к нему незамеченным, тем более днем.

– Но каким образом поджигатель оказался внутри? – теряя терпение, спросил я. – Лично мне неизвестно, чтобы к этому складу вели иные пути. Скажи еще, что кто-то сделал подкоп.

– Это звучит странно, – пробубнил офицер. – Но кажется, именно так поджигатель и пробрался на склад.

– Что? Да ты в своем ли уме? – не сдержался я. – Как такое возможно?

– Я сейчас все покажу.

Мы подошли к обгоревшим руинам, где несколько человек разбирали завалы.

– Посмотрите вот сюда. – Офицер указал на глубокую, полузасыпанную яму. – Здесь когда-то находился подвал, он почти не использовался и его накрепко заколотили еще лет десять назад. Однако теперь, крышка оказалась сорвана с петель. По правде сказать, даже не представляю, какой силой надо обладать, чтобы сотворить такое.

– Наверняка для этого использовалось что-нибудь тяжелое, – сказал я, внимательно осматривая деревянную крышку, обитую железными листами. – Но в таком случае грохот от ударов был бы слышен на весь город.

– Солдаты клянутся, что ничего подозрительного не слышали.

– Что ж, допустим. – Я еще раз окинул взглядом скорбную картину недавнего пожарища. – А как же дым и языки пламени? Этого они тоже не заметили?

– Мы бросились тушить пожар, сразу же! – принялся оправдываться начальник караула. – Только вот…

Офицер запнулся.

– Продолжай! – приказал я.

– Это был непростой огонь, – сказал воин. – Потушить его было невозможно, и он распространялся с невероятной быстротой, грозя перекинуться на соседние здания. Даже камни плавились под его жаром. Клянусь, это был сущий ад.

«Жидкий огонь? – промелькнуло в моей голове. – Нет. Этого не может быть».

– Узнайте, куда ведет подземный ход, допросите всех, кто видел что-нибудь подозрительное, – распорядился я. – Все зерно, которое удалось спасти, снесите во дворец. Мой секретарь лично проследит за его учетом. А сейчас вызовите ко мне начальника дворцовой стражи!

– Я уже здесь! – передо мной появился воин, в чешуйчатом доспехе. В одной руке он держал металлический шлем-касидион с кольчужной бармицей[16], другой – придерживал висящий на поясе меч.

– Павел, – обратился я к эскувиту[17], – разыщи и приведи ко мне всех, кто сторожил склад во время поджога.

– Будет сделано, – услужливо кивнул офицер, однако уходить он не спешил.

– Что-нибудь еще? – поинтересовался я.

– На пожарище мои люди кое-что нашли. – Павел достал из-за пазухи небольшой бронзовый медальон и протянул его мне. – Ума не приложу, как он там оказался!

Удивление офицера было мне понятно – почти все внутри склада было уничтожено огнем, а этот медальон даже не оплавился. Его подбросили сюда специально, вот только кто и зачем?

Я внимательно рассмотрел вещицу. На одной стороне медальона был выгравирован причудливый узор, в виде четырех лилий, разделенных крестом, а на обратной стороне виднелись письмена: «Не отвержи меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними у меня. Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня»[18].

– Псалом покаяния, – заключил я, еще раз внимательно изучив текст. – Любопытно.

Похоже, кто-то снова захотел сыграть со мной в свою загадочную игру. И этот незнакомец явно уверен, что мне до него не добраться…

– Провести тщательное расследование, – убрав медальон, приказал я. – Усилить патрули на улицах. Всех, кто вызывает подозрение, отправлять на дознание!

Офицер кивнул, уже собираясь уходить, однако я остановил его.

– Павел… постой! У меня есть к тебе разговор.

Павел служил в Мистре уже много лет. Иоанн Далматас отзывался о нем хорошо, да и я, за время своего пребывания не обнаружил за ним каких-либо проступков. Исполнительный, опытный, немногословный, в меру услужливый – такой человек казался прекрасным кандидатом на пост начальника дворцовой стражи, тем более что после отбытия Далматаса в Константинополь и гибели Фоки, достойных кандидатур на этот пост не осталось. Однако моя интуиция подсказывала мне, что с этим человеком не все так просто. Павел отчаянно пытался изображать из себя этакового простачка, провинциального вояку, мечтающего лишь о девках и выпивке, однако в его движениях, словах и жестах угадывалось скорее воспитание дворянина, нежели крестьянина. Да и лицо Павла, еще в первую нашу встречу, напомнило мне о моем далеком и печальном прошлом. До сих пор я не придавал этому никакого значения, однако таинственный медальон, найденный на обгоревших руинах, напомнил мне о предосторожности и возродил старые подозрения.

– Ты ведь родом из Патр, не так ли? – спросил я, когда мы отошли в сторону от суетящихся на пожарище стражников.

– Так точно, – ответил Павел, несколько удивившись моему вопросу. – И свою службу я начинал именно там.

– А твой брат тоже состоял на службе?

Прищурившись, Павел взглянул на меня:

– Вам известно о моем брате?

– Совсем немного. Только его имя – Матфей, кажется. А также то, что он погиб в какой-то стычке. Я надеялся, что ты расскажешь мне эту историю чуть подробнее.

– Если вам угодно… – замялся Павел. Эти воспоминания явно не доставляли ему особого удовольствия. – Вы должны знать, что мой брат был храбрым и честным человеком, который верно служил своему городу.

– Даже когда город был в руках римской церкви?

– Да, – без тени смущения отвечал Павел. – Но как грек, он с самого начала был против вражды с Константинополем.

– Что же было дальше?

– Когда войска ромеев захватили город, а наш прежний правитель, епископ Пандольфо Малатеста, бежал на Запад, мы с братом перешли на службу к вам.

– Предположим, – кивнул я, хотя не помнил у себя на службе ни Павла, ни Матфея. Впрочем, это было не удивительно, ведь в захваченном армией Константина городе первое время царила такая суета и неразбериха, что мне