В мае 1983 года состоялось мое назначение начальником Специального центра обслуживания. Оно прошло без особых согласований, штатно, по моим данным, другие кандидатуры и не рассматривались. Сразу после назначения мне удалось совершить маленькую революцию в деятельности СЦО. Я подготовил и убедил директора объединения подписать приказ, что СЦО теперь ответственен за ввод и обслуживание всей вычислительной техники Совета Министров СССР, включая ВЦ союзных министерств и ведомств. Работы в ВЦ ЦК КПСС по-прежнему оставались за СЦО. Конечно, такой приказ вызвал недовольство всех начальников других РЦО, они теряли значительные объемы работ, и мои личные отношения с ними надолго испортились. Но СЦО теперь снова становился «на рельсы» хозяйственного расчета, что было одним из основных доводов при подписании приказа. Ответственности за качество работ я не боялся, коллектив был квалифицированный и соскучился по работе после бесконечных дней дежурств только по одному объекту. Начался для всего коллектива СЦО этап стабильной деятельности при сохранении высокого уровня заработной платы.

В семье тоже было все стабильно. Сын уже учился в начальной школе. С учетом его желания вступить в Клуб юных биологов при Московском зоопарке было написано письмо с просьбой о приеме с приложением вступительной работы. У сына было в это время два увлечения: выращивание елок из семян — весь подоконник был заставлен саженцами обычных и голубых елей, и содержание тритонов и наблюдение за их жизнью. Андрей выбрал подготовку вступительной работы по тритонам. Сам описал, как он их ловит, как содержит, рацион питания и нарисовал поясняющие рисунки. Работу в зоопарке приняли, признали хорошей, и сын стал членом школы юных биологов, что практически определило его дальнейшую профессиональную деятельность. Он стал регулярно, уже с бабушкой, ездить в зоопарк, проводить по заданию наблюдения за его питомцами. На первом этапе это были совы и филины. С 1984 года Андрей все свободное время посвящал школе юных биологов, добираясь до зоопарка уже самостоятельно.

Вот уже и в школу пошли!

Еще одно важное событие этого времени — это получение мною прав на вождение легковой автомашины. Перспектив ее покупки пока не было, машины ВАЗ были, как и многие другие промышленные товары, в дефиците и практически распределялись по предприятия передовикам производства, конечно, какая-то часть уходила на «черный» рынок. Но там были уже совсем другие цены, разумеется, в сторону значительного увеличения. Коммунизм по прогнозу Н. С. Хрущева почему-то не наступил. На всю жизнь запомнил, как я первый раз сел за руль машины для учебной поездки. Учился я в школе водителей в Очаково. После прохождения теории началось практическое вождение. У школы площадок не было, вождение сразу начиналось по обычным улицам. Первое вождение. Февраль, 25 градусов мороза, сразу после сильного снегопада. Машина — старый «москвич». Отопление в машине не работает, заднее стекло покрыто льдом и, конечно, без обогрева. Одет по погоде, зимнее пальто и теплые ботинки. Инструктора все эти мелочи не волновали. Сбросил снег с боковых стекол и сказал: «Поехали». Двигатель машины был прогрет, и она завелась без проблем. Сразу выехали на улицу, педали чувствую с трудом, обзора практически нет. Снег на улице не расчищен, идет пробуксовка с заносом. Одно выручало — малая интенсивность движения. Полчаса вождения прошло, а по мне целая вечность. Было ощущение, что я пробежал марафон, пот лил ручьем. Но обошлось без происшествий на этом занятии и на других. Сдавал я на права инспектору ГАИ на пересечении Варшавского шоссе и кольцевой дороги, там, где располагался знаменитый в то время фирменный магазин по продаже машин Волжского автозавода, «жигулей», как их называли. Экзамен по вождению сдал с первого раза, была уже весна, и проблем, как с первым вождением, не было.

Первые лабораторные опыты

Права лежали без движения два года. В 1983 году мне, как передовику производства, на работе была вручена открытка на право приобретения автомашины ВАЗ-2105. И уже там, на Варшавском шоссе, где получал права, получил (естественно, купил) и машину. Для меня и семьи это было событие века.

Моя первая машина!

Машина была нужна. В 1981 году отцу жены, Роману Романовичу Бабурину, как ветерану авиационной промышленности, вся трудовая деятельность которого была связана с отраслью, выделили участок в шесть соток в СТ «Ветеран», расположенном недалеко от станции Куровская Горьковской железной дороги, это примерно 90 км от Москвы. Участок находился в стадии освоения, и до появления машины все необходимое доставлялось на себе в рюкзаках на электричке, а потом пешком. Теперь появилась возможность родителям жены, которые уже были на пенсии, с внуком проводить лето в более комфортных условиях. До этого на лето мы обычно снимали комнаты на дачах в подмосковных поселках, со всеми, естественно, возникающими проблемами проживания у незнакомых людей.

Немного о родителях моей жены. Романа Романовича Бабурина и Александру Афанасьевну Калашникову, как и моих родителей, в семью соединила война. Они родились в Москве в многодетных семьях. Интересный факт: Романа крестили в церкви «Николаевская в Покровском», которая знаменита тем, что в ее пределах жила семья Суворова, и будущий знаменитый полководец России был ее прихожанином. И еще очень интересный факт: если Роман родился не дома, то его место рождения — известная Романовская больница, находящаяся рядом с местом жительства его семьи. А в 1972 году в этой же больнице, которая после 1917 года была переименована в роддом № 1, родился и мой сын Андрей!

Отцы Романа Романовича и Александры Афанасьевны были крестьянами соответственно из Подольского уезда и Владимирской губернии Переяславского уезда. Перед Октябрьской революцией перебрались в Москву, Бабурины — в район Покровской улицы (сейчас Бакунинская), Калашниковы — на Благушу (Семеновская). В обеих семьях было много детей (по восемь).

В 1912 году за Семеновской заставой был создан завод «Гном», выпускающий моторы для малой авиации. В 1918 году завод был национализирован, а в 1924 году ему присвоено имя М. В. Фрунзе. Специализация завода сохранилась, и он стал основным в то время по производству двигателей для авиации.

Так сложилось, что почти все члены семей Бабуриных и Калашниковых пошли работать на этот завод. Там и увиделись впервые Роман и Александра, и у них возникла взаимная симпатия друг к другу. Это произошло примерно в 1938 году. Роману было 22 года, Александре — 20 лет. Началась война. У большинства работников завода была бронь от