мне приходилось снова туда и обратно, аки йо-йо, чтобы развивать одновременно две сюжетные линии. Причём я не только перенёс все тренировки на ночное время суток, но посреди дня держал Коу в наполовину коматозном состоянии, чтобы тот ненароком не увидел ничего лишнего.

Вообще я не люблю торопиться.

Напоминает о тяжких днях студенческой волокиты.

Впрочем, пусть. Ничего не поделаешь. Искусство требует жертв.

Я подобрал Коу, отнёс его в дом возле дороги — совершенно непримечательный, из тех, в которые в играх с отрытым миром нельзя зайти, — и положил на свободное место рядом с ещё одним телом, которое собирался использовать следующей ночью; затем обработал его раны, накрыл одеялом… ещё немного подумал, переложил подальше от трупа и вколол дозу сильнейшего снотворного.

Ну вот и всё.

Я проверил время на телефоне:

00:41.

На подготовку (восстановление) декораций уйдёт примерно пять часов, а значит в город я вернусь в районе десяти, после чего придётся сразу начать работу над параллельной сюжетной линией.

Ближайшие два с половиной дня намечались чрезвычайно напряжёнными.

…

…

…

Глава 20

Продолжение

Желтеющее небо предстало перед Коу, когда он проснулся и обнаружил себя распластавшимся на земле. Некоторое время он лежал неподвижно, чувствуя, как морозное дыхание почвы остужает его кровь; сознание его балансировало между предельной ясностью и расплывчатой дрёмой; долго ещё он мог бы лежать таким образом, если бы в один момент в его ушах не прозвучал нежный голос: «Братик…»

В ту же секунду Коу вскочил и посмотрел по сторонам.

Никого не было.

Он лежал на дороге посреди старинной деревушки. Солнце неумолимо соскальзывало в холмистые дали. Коу прищурился в сторону горизонта, а затем посмотрел на дом в противоположном конце дороги. Это была небольшая и совершенная непримечательная деревянная избушка, при виде которой, однако, перед ним немедленно вспыхнул молниеносный образ: ночь, пламя, безголовая девочка, череп и ужасная боль.

Коу качнул головой и сморгнул.

Неужели всё это был…

— Нет, мальчик, это был не сон, — раздался хриплый старческий голос.

Коу немедленно повернулся и посмотрел на жёлтую черепашку, которая на задних лапках стояла возле дороги.

— Мастер Роши?..

— Ум, — кивнула черепаха. — То, что ты видел… это был не сон. И в то же время этого не было на самом деле, прямо как нет и этого места, когда наступает ночь…

Коу растерянно сморгнул.

— У этой деревни, — продолжал Роши, — печальная история. В давние времена здесь провели зловещий ритуал.

— Ритуал…

Коу сжал губы.

Ему вспомнил битва в Токийской башне. Тогда армия мёртвых собиралась провести некий ритуал, который позволил бы связать Мир Смерти и материальную реальность. Получается, в этой деревне произошло нечто похожее?

— Именно так; впрочем, мне запрещено рассказывать подробности. Ты сам всё узнаешь, если сможешь продержаться ещё две ночи — таковы старинные правила, мальчик. Могу только сказать, что данное место находится на перешейке. Оно балансирует между этим миром и другим. Днём ты видишь его внешнюю сторону; в полдень тебе и вовсе может показаться, что здесь нет ничего необычного, однако с наступлением ночи, в самый опасный час, в полночь, когда миры пребывают в состоянии наибольше равноденствия… Тогда великие врата открываются достаточно, чтобы сюда могли проникнуть… они.

Потому ли, что последнее слово черепашка произнесла особенно зловещим тоном, или потому, что в этот самый момент невесть откуда дунул леденящий ветер, но Коу почувствовал, как нестерпимая дрожь пронзает его тело; секунду спустя она и вовсе стала болезненной и едва не вырвала из него стон. Он посмотрел на свои руки и увидел тусклые и всё же заметные метки на тех местах, где раньше алели синяки и ожоги. Его тело восстанавливалось с невероятной быстротой, но даже он был не в состоянии всего за несколько часов исцелиться после настолько серьёзных ранений.

— Мир остаётся неизменным, — заметила черепашка. — Каждую ночь он будет возвращаться к прежнему состоянию. Но ты сам находишься в смертельной опасности. В этом есть великое проклятие этого места… и вместе с тем — величайшее благо. Здесь, на перепутье, вихри негативной энергии обладают невероятной силой. Они вонзаются в твоё тело, тело Стража, забуриваются в твои раны и делают тебя сильнее…

— Сильнее?..

Коу снова посмотрел на свои руки.

Теперь, когда он немного пришёл в себя, то заметил, что тело его действительно казалось чуточку легче.

— Более того, — продолжала черепашка. — Чем дольше ты сможешь продержаться, тем скорее будет возрастать твоя сила. Ты вернёшься отсюда настоящим воином… если вернёшься. Ибо каждую ночь негативная энергия будет становится всё гуще и гуще, и потому тебя будут ожидать всё более тяжкие испытания…

— Эти испытания… — немного помявшись спросил Коу (к этому времени резкие порывы леденящего ветра окончательно сорвали с его сознания вязкую пелену дрёма. — Это… они? То есть, армия смерти?

— Верно. Впрочем, никто из Них, капитанов или генералов, сюда не явится. Они тоже боятся этого места и его завихрений. Ведь это не простой портал в другой мир, но перешеек, тонкий мост, протянутый над бездной, и временами кажется, что она смотрит прямо на тебя…

— Вот… как, — сказал Коу и рассеянно посмотрел по сторонам.

На первый взгляд деревня казалась ему совершенно заурядной и непримечательной, но по словам черепашки, это был не более чем фасад, за которым таилась великая опасность.

И снова повеяло леденящим ветром.

— Значит, — собрался с мыслями Коу. — Я должен провести здесь ещё два дня… то есть две ночи?

— Именно так. Каждая из них будет представлять смертельную опасность, которая будет неумолимо возрастать. Однако за каждую ты будешь получать всё более великую награду. Всё понятно?

Коу кивнул.

— Неправильно, — вдруг заявила черепашка.

Он растерялся.

— Ты понимаешь