Пригнувшись, он проскользнул по проходу и приземлился на кресло рядом с Костоправовым. Мальчишка испугался и закрыл лицо руками.

— Тихо, я тебя не трону.

Артур толкнул Костоправова локтем.

— Эй, проснись.

Костоправов спал и болтался, будто слепленный из желе.

Мальчик потянулся к руке отца, средним и большим пальцем закусил ему кожу, выкрутил. Костоправов дернулся, заехал локтем Артуру в грудь. Не открывая глаз, потер покрасневшую кожу на руке. Артур ущипнул его по примеру сына. Тот снова открыл глаза, и пока они под чудовищным натиском тяжелых век снова исчезали, он потряс его за плечи.

— Да проснись ты.

— Да пошел ты, козлина. Голову оторву, — Костоправ отбросил его руки, первым делом отыскал глазами сына.

Взял Артура за куртку и потянул на себя.

— Ты что здесь забыл?

Артур рассказал ему о том, что случилось. Костоправов протрезвел на глазах.

— Мне нужно сына убрать, — Костоправов поставил его перед собой.

— Наташа позаботиться о нем, она врач.

Костоправов с недоверием прищурился, но согласился.

— Тетю видишь? Иди к ней, накройся пледом и молчи, понял?

Мальчик проглотил язык, и не думал спорить.

— Делаем так, — Костоправов пригнулся и жестами за спинкой кресла показывал, как Артур должен действовать. — Твоя задача отвлечь, чтобы он повернулся ко мне спиной или боком, дальше я сам.

— Я кипятком оболью.

— Да хоть обоссышь, пошли!

— Я жду стюардессу.

— Нет, идем сейчас.

Из кухни вышла Катарина с пластиковым графином без крышки. Она держала его на вытянутых руках, чтобы не расплескать и не обжечься паром.

Худосочный высокий мужчина выскочил перед ней и перекрыл путь.

— Вот ты где, смотри, я еще нашел! — взвизгнул он и пальцем указал на стену. — Там дыра, я же говорил. Давай неси скотч.

Артур протиснулся в проход.

— Ты куда блеять? — Костоправов схватил его за одежду и усадил обратно. — Сиди тут.

— Не лезь мне в голову, — Толстяк за спиной Катарины вышел в проход.

Она оказалась между ними без возможности двинуться.

— Да пошел ты, я спасаю всех вас тут.

Артур обратился к Костоправову:

— Ей помочь надо.

— Ты будешь делать то, что я скажу, понял? — он придавил Артуру шею, прямо как в тот раз у туалета. — Мой сын из-за тебя не подохнет.

Костоправов перевел взгляд на иллюминатор и замер. Хватка ослабла. Артур с трудом повернул шею за его взглядом.

Параллельно с лайнером летел военный самолет. Он перемещался по небу юрко, то улетал вперед, то возвращался. На корпусе мигала лишь одна лампочка, в коротком свете можно было заметить прозрачный яйцевидный люк.

— Это не к добру.

Телохранитель тоже заметил самолет и подошел к иллюминатору.

Перепалка Толстяка и Худосочного набрала обороты. Толстяк попер вперед, не замечая девушку, толкнул ее в спину. Она споткнулась о ногу Худосочного и повалилась на пол, кипяток выплеснулся из графина. Худосочный успел отпрыгнуть. Вода попала на оголенные ноги одной из трех девиц — той самой, что конфликтовала с девушкой с дредами.

Салон пронзил истошный женский вопль. Толстяк и Худосочный колотили друг с друга, катаясь на полу.

Ладонь врача сдавила газовым ключом шею Артура.

— Ты сейчас идешь вперед и отвлекаешь, понял? Или я тебя сам угандошу здесь.

Да как же он отвлечет с голыми руками? Канкан станцует?

Костоправов отпустил шею. Не дав Артуру опомниться, он поднял его за шкирку и поставил перед собой. Набрав воздуха в грудь, Артур пошел по проходу по направлению в бизнес-класс.

Костоправов хрустнул суставами пальцев — словно дубовые ветки сломались.

Артур перебирал в голове бесконечные варианты плана действий: прыгнуть ли ему в ноги, напасть лоб в лоб или попытаться протиснуться между ним и сидением. Все эти варианты объединяло одно — неминуемая смерть.

Телохранитель вытянул руку окровавленной ладонью вперед. Это внушало лучше любого заградительного шлакбаума.

— Туда нельзя, периметр зачищен.

Артур остановился, не мог вымолвить и слова. Взгляд неминуемо падал на лезвие топора, где в засыхающей густой крови застыли мелкие осколки зубов.

— Можно мы пройдем в кабину, пожалуйста?

— Не говори с ним, — прошептал Костоправов и толкнул в спину мягко и незаметно, как будто Артур сам шагнул.

Их отделяло от телохранителя всего несколько метров.

— Ты не понимаешь? Они все сгорели, — телохранитель посмотрел на пустые кресла. — Следопыт и Матреха были здесь, только что. А теперь их нет.

— Он псих, давай, — не унимался Костоправов.

Еще шаг вперед.

— Ждите там, наши уже прилетели, — телохранитель указал на иллюминатор. — Вас эвакуируют в госпиталь.

— Можно мы просто пройдем и взглянем?

Телохранитель убрал распятие за рубашку.

— Ты не понял что ли, они сгорели? Или тебе по-другому объяснить, а?

Вот он момент, сейчас или никогда. Пойти вперед и быть зарубленным топором, но дать Костоправову шанс разобраться с этим психом, или уйти и наверняка погибнуть в упавшем самолете, но позднее.

Приступ всеобъемлющего ужаса пронзил каждую мышцу и клеточку. Осознание пришло мгновенно — Артур не мог этого сделать, не мог пойти на самоубийство. Артур прыгнул в нишу между креслами и упал на пол рядом с телом депутата, оставив Костоправова один на один с телохранителем.

Руки Костоправова напряглись, пальцы выстроились в позу орлиных когтей, готовые рвать жертву на части.

Вдруг сзади из неоткуда появился батюшка.

— Позволь мне поговорить с ним, — батюшка положил руку на плечо Костоправова.

Костоправов смотрел прямо перед собой и не двигался.

— Отца пропусти, — сказал телохранитель.

Батюшка легким движением как бы отодвинул Костоправова в сторону. Тот еще раз оценил свое положение и повиновался.

Телохранитель поцеловал руку батюшки и приложил лоб к ладони.

— Отец, я не смог их спасти.

— Ничего, это не твоя вина, расскажи мне все.

— Уйди отсюда, я все сделаю, — сказал батюшка только губами, беззвучно Костоправову.

— Давай унесем его, — Артур приподнял депутата Воронского.

Голова у Воронского разбита, упав, он угодил макушкой в стальную ножку кресла.