– И сколько оно продлится?

– Около недели. Мы посетим Чикаго и Гранд-Хейвен, а потом возьмем курс на Траверс-Бей, чтобы устроить экскурсию по всем городам на острове Макино. – Лукас натянул на себя футболку. Ее горячая ткань неприятно сушила кожу. – Затем я поведу корабль в Грин-Бей, прежде чем вернуться в Милуоки. Если повезет с погодой и мы покажем хорошую скорость, у нас останется несколько дней до очередного плавания.

– Похоже, этим летом у тебя будет по горло хлопот!

– Мы встанем на зимнюю стоянку не раньше середины октября.

Октябрь. Ему предстоит еще три месяца постоянно видеться с Тессой Жардин, помня об этом чертовом поцелуе.

– Что это с тобой? – спросил Кевин.

– Ничего.

– Тогда откуда этот зверский взгляд?

Прежде чем Лукас успел ответить, в воздухе зазвенели чистые детские голоса, и он оглянулся на четырех своих племянников и племянниц. Как матрешки из одного набора – мал мала меньше – они выкатились на берег и с криками понеслись к воде.

Лукас смотрел, как ребятня один за другим прыгает с пирса в воду. Даже Сара, самая младшая, всего трех лет от роду, уже умела плавать и нырять, как рыба. Кевин с Дианой имели на берегу озера клочок земли с небольшим летним домиком – сейчас его занимал Лукас, – и все их дети научились плавать прежде, чем ходить.

– Эй, Люк! Не хочешь прыгнуть с ними? – поддразнила его младшая сестра, Диана.

Она немного располнела в последнее время и носила купальник с юбочкой, чтобы это скрыть. Между полными грудями, приподнятыми тугой лайкрой, залегла четкая глубокая ложбинка.

Лукас то и дело ловил Кевина на том, как жадно тот засматривается на свою жену. После десяти лет брака и четырех детей Лукасу казалось поразительным столь страстное влечение.

– Я подумаю. – Краем глаза Лукас не переставал следить за детьми, хотя вел себя совершенно спокойно, зевая и потягиваясь, словно разморенный на солнышке ленивый кот. – Я уже проплыл свои две мили. Но лишняя разминка никогда не помешает.

Диана многозначительно посмотрела на его мускулистую грудь, уютно пристроившись под боком у своего высокого нескладного мужа.

– Кто бы говорил! У тебя на животе уже можно готовить отбивные!

Лукас улыбнулся и снова посмотрел на озеро. Дно в этом месте было пологое и песчаное. На протяжении добрых двадцати пяти футов вода едва доставала до колен – и все равно он старался не выпускать детей из поля зрения.

Пересчитав головы в очередной раз, он замер и насторожился: куда пропал Кайл?

– Помогите!!!

Отчаянный вопль разом разрушил мир и тишину. Схваченный ледяными щупальцами страха, он в оцепенении уставился на воду.

– Помогите! Лизи, я тону!

«Ох, мистер, ради всего святого! Помогите мне, не дайте умереть!»

Скорее, скорее, скорее! Все, что сейчас можно сделать, – это двигаться как можно быстрее, плыть изо всех сил к тонущему племяннику!.. Но вместо этого Лукас застыл на месте, парализованный беспомощной яростью.

Легкие наполнил душный, прилипчивый запах пролитого бензина, хотя он отдавал себе отчет в том, что это лишь галлюцинация. Липкие капли пота мелким бисером покрыли лоб и верхнюю губу, сделав ладони влажными и скользкими. В ушах оглушительно стучала кровь.

И все же Лукас заставил себя сделать один шаг, затем еще один. Он двигался неуклюжими рывками, как кукла, но не успел дойти до края пирса, как снова замер на месте, услышав веселый хохот.

– Ага, Лиз, как я тебя одурачил! – Кайл прыгал в воде, поднимая руками тучи брызг. – Обманули дурака на четыре пятака!

Шутка. Господи, он же пошутил…

Лукас зажмурился, и по его телу волной прошла дрожь. Колени стали ватными, и он плюхнулся на нагретые солнцем доски причала. Нужно дышать как можно глубже. Вот так: вдох-выдох. Не спеша, ровно, до отказа наполняя воздухом легкие, чтобы кислород разошелся по всему телу, до самых кончиков пальцев, мало-помалу вытесняя судорожное напряжение и дрожь.

«Посмотри в лицо своему страху. Схвати его. Посади в клетку. Не давай вырваться на свободу…»

– Кайл! – Погруженный в свои мысли, Лукас словно издалека услышал разъяренный голос сестры. – Сколько раз тебе повторять: не смей так глупо шутить, особенно когда с нами дядя Лукас!

Хохот и плеск воды моментально прекратились. У него за спиной тяжело вздохнула Диана. Все молчали, не зная, что сказать.

Чтобы скрыть дрожь рук, Лукас принялся массировать шрам на ноге: вверх-вниз по длинной белой линии.

– Эй! – На его плечо легла тяжелая мозолистая рука. – Люк, ты пришел в себя?

В себя? Ему уже никогда не удастся окончательно прийти в себя, и они отлично это знают!

Лукас сердито вскинулся и уставился на Кевина – и на жалостную мину на его лице.

– Черт побери, хватит меня жалеть!

– Вот болван! Да кто тебя жалеет? Мы просто тебе сочувствуем! – Кевин выдержал его взгляд и даже крякнул от обиды. – Послушай, еще не поздно все переиграть! Подумай хорошенько! Мы готовы поддержать любое твое решение, но ты же знаешь, что найдется добрая сотня отличных парней, которые будут счастливы занять на «Талисине» твое место, а ты…

– Нет.

Диана поспешно отвернулась и стала собирать разбросанные на досках купальные полотенца. Это давало ей повод не смотреть на Лукаса. Вот и слава Богу. У нее и без того глаза на мокром месте. Дети тоже почувствовали неладное и собрались тесной кучкой, не спуская с Лукаса испуганных взглядов.

Он громко сглотнул, чувствуя, как першит в горле.

– Рано или поздно я с этим справлюсь. Я не позволю страху разрушить мне жизнь.

– Ты можешь всегда на нас рассчитывать, – с чувством промолвил Кевин. – Что бы с тобой ни случилось. Помни об этом.

Лукас встал, не поднимая головы и до боли стиснув кулаки. Его лицо выдавало напряженную внутреннюю борьбу. Казалось, одно неловкое прикосновение – и тонкая оболочка самодисциплины лопнет, и он окончательно перестанет быть самим собой.

– Ну ладно, пойду вправлю мозги своему сыночку, – мрачно проронил Кевин. – Пусть только попробует еще раз отколоть что-нибудь подобное – до конца жизни будет об этом жалеть!

– А мне надо принять душ. Я встречаюсь кое с кем в Милуоки. – Лукас босиком прошлепал к дому, приняв неожиданное решение.

Настало время связать все концы. И поскольку нынешний день никак не назовешь удачным – из-за глупой шутки десятилетнего сорванца и предстоящего «свидания» – после столкновения с Ди Стенхоп ему уже не будет страшно загнать в угол Тессу и выяснить с ней отношения.

– Ты уверен, что не хочешь выпить? Здесь потрясающие винные погреба!