— Булат и Рейе. Они то отставали, теряя из виду полосатый парус Хунда, то вновь по ровному месту догоняли его. К вечеру Булат и Рейе дошли до зыбкого болота. Здесь путь их оборвался. Дальше пробираться не стало сил, да и нельзя было. Выбрав сухую проплешину, они залегли на ней и стали выжидать, не вернутся ли корабли норманнов обратно.

Полежали, отдышались, посмотрели друг на друга и улыбнулись. Рейе вытер рукавом рубахи потное лицо. Булат припал к воде и стал жадно пить. Рейе тоже напился. Потом биарм достал из-за пазухи кусок вяленой оленины, вынул нож и, разрезав кусок на две части, протянул одну Булату. Булат поблагодарил его и в свою очередь достал из заплечного мешка вяленую рыбу, горсть сухарей и поделился с Рейе. Стали есть, поглядывая на пустынную реку. Опять напились воды, улеглись на мягкой траве и задремали. И только задремали. Булат вскочил, будто ужаленный:

— Надо смотреть на реку! Прозеваем нурманнов!

Рейе согласно закивал и знаками показал, что пусть он, Булат, спит, а Рейе будет смотреть. А после, как Булат выспится, черед отдыхать будет для Рейе. Булат согласился, лег и тотчас уснул. Рейе зорко смотрел вперед, туда, где в широком устье Вина несла свое могучее течение к морю.

Ни одного паруса не было видно. Но биарм не вздремнул ни разу, пока не проснулся Булат.

Глава семнадцатая. СОКРОВИЩА ИОМАЛЫ

Отдохнувшие за время торга гребцы налегли на весла, и к полудню драккары вырвались из устья Вины в море. Корабль Хунда повернул на запад и стал на якорь вблизи пустынного болотистого берега. Карле был немало удивлен этой остановкой и думал, что у Туре на корабле что-то случилось. Но Хунд тотчас спустил лодку и послал своего человека за братьями, приглашая их на морской совет.

Раненый Орвар метался в тяжелом бреду. Саксон не мог ничем помочь ему, хотя и старался сделать это.

Братья прибыли на корабль Хунда в сопровождении кормчего и боцмана. Туре позвал своего боцмана и кормчего и, когда все собрались, сказал:

— Я сделал остановку потому, что хочу с вами посоветоваться. Не желаете ли вы выйти на берег и добыть себе еще сокровищ? Думаю, никому не помешают ни серебро, ни золото.

— Какие сокровища? — спросили они.

— Где?

— Сокровища находятся у идола туземцев Иомалы, — ответил Туре Хунд. — Когда у биармов умирает богатый человек, часть принадлежащего ему серебра и золота туземцы несут в храм и кладут в курган. В том кургане, наверное, спрятано немало денег.

Булат лежал на животе, подперев подбородок руками, на охапке осоки, которую срезал ножом на краю болота. Вдали, над пустынным лесистым островом, занималась вечерняя заря. Между островом и берегом реки летали чайки-поморники. Они то взмывали в небо, то внезапно опускались к самой воде, чиркая концами крыльев по волнам: вылавливали рыбу.

Рядом крепко спал Рейе, положив под голову мешок Булата. Иногда он тихо бормотал во сне.

Ушли нурманны. Зря мы тут караулим, — думал Булат. — Не такие уж они глупцы, чтобы вернуться. Чуют, что мы их поджидаем. Нет, не вернутся они. Поторговали хорошо, немало мягкой рухлядишки увезли с собой.

И только он подумал об этом, как из-за мыса, что находился по ту сторону болота, показался полосатый парус, а за ним другой, с черным морским орлом. Булат замер. Руки его задрожали. Он тихонько тронул плечо Рейе. Охотник тотчас же вскочил на колени и, заметив паруса, лег в траву.

— Идут — прошептал Булат.

— Вернулись, — отозвался Рейе. — Зачем вернулись?

Булат молчал, зорко следя за кораблями викингов. Вот они прошли мимо, легкие и быстрые. Как и предсказывал Хальмар, к вечеру ветер повернул с полуночи. Но он был еще так слаб, что паруса мало помогали гребцам. На корме корабля Хунда резко очерченными силуэтами сутулились рулевые, ворочая тяжелое правило. В носу Булат увидел неподвижную фигуру Хунда, который настороженно следил за берегом. Булат и Рейе припали к земле, прячась за кочкой.

Хунд ничего не заметил. Не заметили лазутчиков и с корабля Карле.

Когда драккары прошли мимо, Рейе и Булат договорились, как им действовать дальше. Булат должен был идти по берегу за драккарами норманнов и следить, где они пристанут и что будут делать. А Рейе побежит в Ой-Ял и предупредит новгородцев и биармов.

Булат крался по берегу, скрываясь за кустами и деревьями, то теряя паруса из виду, то снова их находя. Рейе напрямик через лес потайной тропой бежал в Ой-Ял.

Стало темнеть. Туре Хунд обшаривал глазами береговые кустарники и низинные луга и болота. Наконец он увидел большой камень и приказал подходить к берегу. Вина тут была глубока, и викинги причалили прямо к обрыву, закрепив за деревья брошенные с драккаров канаты.

Туре Хунд, Карле, Гунстейн и еще двадцать человек сошли на берег и остановились у опушки леса. Туре разбил викингов на две группы и сказал:

— Десять человек будут брать и нести сокровища, десять человек держите наготове мечи. Если биармы нападут — те, кто несут сокровища, пусть изо всех сил бегут на корабли, а остальные должны отбиваться.

В десятку охранения он выбрал самых отчаянных и смелых.

— Никому не отставать! Кто отстанет — тот погибнет! — предупредил Хунд.

Туре увидел сухую осину, за ней — запущенную тропу. Он убедился, что сосны растут только по правой ее стороне на равном расстоянии одна от другой, и велел викингам делать на деревьях заметы секирами, чтобы не сбиться с пути при возвращении на берег. Туре шел быстро, то и дело поглядывая по сторонам. Викинги едва успевали делать затесы на коре. Все передвигались в полном молчании.

Солнце скрылось за лесами. Умолкли птицы, словно чувствовали неладное. Над деревьями взошла луна, яркая, полная.

Наконец лес кончился, и все увидели впереди поляну. Туре дал знак остановиться, прошел вперед и, прячась за кустом ивняка, присмотрелся к поляне. Храм Иомалы был обнесен частоколом. Ворота крепко заперты. Возле них виднелись темные фигуры сторожей. Их было двое. Туре в волнении закусил губу: незаметно подобраться к сторожам было невозможно, потому что перед воротами была совершенно открытая поляна. Туре дал знак четырем викингам подойти к нему. Он разделил их на две группы. Двое должны были подойти к одному из сторожей в обход с левой стороны, двое — к другому сторожу — с правой стороны. Викинги тотчас пошли выполнять приказание.

Но сторожа почуяли неладное и взялись за луки. В крадущихся норманнов полетели стрелы. Прятаться уже было бессмысленно, и четверо викингов