штабс-капитан, более склонялся к гражданской службе и уверенно поднимался по служебной лестнице. Он имел чин надворного советника, который в россиийской Табели о рангах соответствовал чинам подполковника в армии, войскового старшины у казаков и капитана 2-го ранга на флоте, владел Авзяно-Петровскими заводами на Урале и имел опыт управления хозяйством. Получив наследство, он с удивлением воскликнул: «…Мы не только не богаты, но скорее бедны!» И взял на себя управление громадным, но стоящим на грани полного разорения, имением.

Об этом сыне Екатерины Александровны по сравнению с его знаменитым братом Александром известно очень мало. В возрасте тридцати лет он женился на 23-летней дочери сенатора, начальника армейской дивизии генерала Афанасия Емельяновича Толмачева (1795–1871). Но имя его жены нигде не упоминается. Известно, что молодоженам пришлось крепко потрудиться, чтобы покрыть долги, оставшиеся от отца, и всего через пару лет им удалось привести хозяйство в порядок, поднять доходность имения. Они даже дерзнули взяться в Ташле за строительство каменного дворца с явной ориентацией на знаменитый московский «Дом Пашкова». Подходило время отмены крепостного права, против чего «гласом великим вопиял» Николай Тимашев. Перед отменой крепостного состояния у Николая и Александра Егоровичей были «два села, девять деревень, 187 682 десятины земли, в том числе находящаяся в пользовании башкир деревня Сензяповой».

Со временем пыл у Николая Егоровича к погоне за богатством, видимо, остыл. Он к концу жизни утонул в долгах. В 1869 году Никольское имение было описано. Оренбургское губернское правление постановило выставить на продажу 6955 десятин земли, «состоявшей в 3-м стане Оренбургского уезда около деревень Томгачей (Алмалы) и Сензяповой при речках Урман-Ташле и Купле…» Покупателей не имелось, поэтому губернское правление разрешило Николаю Егоровичу продать земли самому «по-вольному». И, действительно, временнообязанные крестьяне Рязанской губернии купили 3000 десятин по 10 рублей.

Младший, Александр, «прославился отличными способностями и рисованием карикатур». «Александр Егорович Тимашев, младший, правнук основателя “прекрасной Ташлы” вобрал в себя дарования и способности всех предков».

После окончания военного училища в 1835 году был выпущен унтер-офицером в Измайловский полк: служил в лейб-гвардии Гренадерском, привилегированном Кавалергардском полках. В 26 лет (1844 год) принимал участие в экспедиции против горцев командиром Отдельного кавказского корпуса. За проявленные «отличное мужество и храбрость» был награжден первым орденом Святой Анны III степени. По окончании военной экспедиции Александр был назначен флигель-адъютантом к императору Николаю I. 10 ноября 1848 года он вступил в брак с 18-летней Екатериной Александровной Пашковой, полной тезкой его матери. Она была дочерью той самой «запретной розы» Лизы Киндяковой, с которой сравнивали молодую Екатерину Тимашеву, и Александра Васильевича Пашкова. Родители вместе присутствовали на бракосочетании. Егор Николаевич успел благословить молодых и отпраздновать свадьбу сына, не зная, что его век уже измерен.

Тимашевское хозяйство между двумя сыновьями было поделено так: Никольское имение с прилегающими деревнями закрепилось за Николаем, Ташлинское с наибольшей земельной площадью – за Александром.

Надо думать, что на благосостоянии Екатерины Александровны эти хозяйственные трудности сказывались не слишком заметно. Как законная супруга Егора Тимашева она получила свою вдовью часть, а сыновья старались окружить матушку вниманием и удобствами.

Шли годы, менялись общественные устои, круг светских знакомых стареющей поэтессы сужался. Уже не было на свете ее племянниц – прелестных сестер Киндяковых, не было воспевавшего ее музу Языкова и ее «томность» Баратынского… В 1856 году умерла подруга Анна Хомутова, а в 1858-м – графиня Ростопчина (бывшая Додо Сушкова). Через два года ушел из жизни Эдуард Эверсман. В 1858 году Вяземский вышел в отставку – и практически покинул Россию. Он прожил еще 20 лет и умер в ноябре 1878 года в Баден-Бадене. Его тело перевезли в Россию и похоронили на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. Россия этой смерти не заметила.

Как ни обожали пожилую даму сыновья, у них была своя жизнь, в которой место ей находилось не всегда. Ее существование разнообразили поездки в Ташлу, которые превратились в волнующую цель жизни. Там, в Оренбургском крае, так живо вспоминалась молодость, горести и огорчения с высоты прожитых лет казались незначительными, а все хорошее вырастало и радовало сердце.

Екатерина Александровна нашла новую радость во внуках. Наверно, она не потеряла ни ясности ума, ни изящества облика – дети весьма чувствительны и порой строги в своей оценке родителей. Своему любимцу Николиньке, сыну Александра и Екатерины Пашковой, родившемуся в Петербурге, она посвящала много времени, возила его в Оренбургский край, в родовую Ташлу. Николинька фамильное гнездо не только искренне полюбил, но впоследствии много сделал, чтобы укрепить ее экономику. Скончался он в 27 лет, холостым. Ташла потеряла своего преданного и трудолюбивого попечителя.

Все меньше упоминаний о поэтессе Тимашевой, да и о блистательной светской даме практически перестали судачить. Вспоминали только в связи с блестящей карьерой Александра Тимашева.

После смерти Николая I он был зачислен адъютантом в свиту царя Александра II. Затем был назначен исправляющим должность начальника штаба 3-го резервного Кавалерийского и 3-го Армейского корпусов. В 37 лет Тимашев был произведен в генерал-майоры, а через год, в 1856-м назначен начальником штаба Корпуса жандармов и управляющим III отделением Собственной Его Величества канцелярии. Эти должности считались крайне одиозными, поскольку сами по себе жандармские функции не пользовались уважением. В это же время Тимашев стал членом Главного управления цензуры. Это сделало его удобной мишенью для критики революционно настроенной части общественности, стремившейся изменить традиционное устройство Российского государства. «Ловкий, хитрый и сметливый сын оренбургских степей гонялся за властью» – это самая лояльная характеристика, которой он удостоился.

А. Е. Тимашев имел собственную твердую позицию и резко выступал против отмены крепостного права. После освобождения крестьян он подал в отставку.

Но царь и правительство им дорожили. Около двух лет, с 1861 года, он был Казанским, Пермским и Вятским временным военным генерал-губернатором. В это сложное для губерний время он сделал так много полезного для населения края, что за отличие по службе его произвели в высокий чин генерал-лейтенанта.

С гордостью он демонстрировал провинциальному светскому обществу красивую, элегантную пожилую светскую даму – свою матушку Екатерину Александровну Тимашеву.

Человек на высокой должности не мог не иметь недоброжелателей. Поэтому приводить все уничижительные характеристики младшего сына Екатерины Александровны не имеет смысла. По уверению сенатора А. А. Половцова Александр Егорович Тимашев был «знаток разных искусств, от амурного до сыскного, человек оборотливый, мудрено сочетавший в себе палача, холопа и сибарита». Когда же в 1868