— Затем, что я тебя люблю, Катя. Я два года пытался бороться с этим чувством, но больше не хочу, — совершенно спокойно отвечает Кирилл.

Отталкиваю его и разворачиваюсь лицом к нему. Это жутко, я словно попала в триллер, где маньяк устраивал иконостас из фото своих жертв.

— Кир, я же ничего не обещала. Я могу уйти из института, уехать к отцу, в конце концов, — говорю, пытаясь казаться смелой.

— Правда⁈ Ты думаешь, я тебя вот так просто отпущу, да⁈

Звуки музыки заглушает его крик, врезается в уши и пугает ещё больше. Я делаю шаг назад, затем ещё один, не соображаю от страха, что пячусь не к двери, а к кровати. Мой взгляд прикован к лицу Кирилла, который приближается ко мне, его зрачки расширяются, поглощая карюю радужку чёрным. Сейчас он как никогда выглядит хищником, мощной и ловкой пантерой, опасной кошкой, способной вцепиться в глотку в любую секунду. Я упираюсь ногами в кровать и невольно плюхаюсь задницей на матрас. Да, сейчас этот зверь в меня вцепится и доделает то, что было в клубе.

Неожиданно Кирилл становится передо мной на колени, обхватывает лицо ладонями и впивается в губы.

— Никому не отдам… Слышишь?.. Никому… Ты моя, навсегда моя… Ни одна тварь не прикоснётся к этому телу, ты моя, Катя, — говорит он, на мгновение прерывая поцелуй и снова начиная сминать мои губы.

Я готова умолять, чтобы меня не трогали, но он сам отступает, садится на пол и кладёт голову на мои колени, его руки обхватывают мои ноги.

— Я не смогу без тебя. Я сдохну. Буду ждать, пока ты не согласишься на большее, но ты моя, Катя. Запомни это навсегда.

Мне почему-то становится его жалко, протягиваю руку и дрожащими пальцами глажу чёрную шевелюру. Зря я так делаю, нельзя его поощрять. Нельзя. Я ничего не хочу. Только не с ним. Я боюсь вот этого всего. Он как маньяк, одержимый мною. Не могу даже представить, куда потом заведёт его безумная любовь. То, что он одержим мной — очевидно, ни один мужчина не будет в своей спальне вешать на стены столько фото, пусть даже любимой девушки. Примечательно, что все они чёрно-белые и сняты почти профессионально. Но когда он успел? Особенно вот то, со скрипкой. Я так увлеклась игрой, что даже не заметила, как меня снимают.

— Ты занимался фотографией? — спрашиваю я, лишь бы разбавить эту гнетущую и наводящую ужас тишину.

— Да. У меня профессиональная зеркалка. Я ходил несколько лет в кружок. Умею на плёнку снимать и проявлять сам, но эти фото сделаны на цифру. Тебе не нравится?

— Почему же, это красиво. Ты не показал мне гардеробную. Там одежда, или ты ещё не переехал?

— Идём, покажу. Слуги привезут остатки вещей завтра после пяти. Кать, оставайся у меня ночевать? Обещаю, приставать не буду. Могу даже в другой комнате постелить, — Кирилл поднимается и идёт в сторону двери.

— Я не могу. Мама попросила не задерживаться сегодня, прости, но мне надо домой, — отчаянно вру я.

Мы осматриваем гардеробную, потом снова пьём чай, но уже в зале. На экране большого телевизора показывают кинокомедию. Я наконец-то расслабляюсь и даже смеюсь.

После фильма собираюсь домой, Кирилл решает остаться на ночь в квартире. Когда я натягиваю ботинки, ему кто-то звонит. Он ругается в трубку, потом рявкает грозно:

— Не лезь в мою жизнь, папа. Это моя грёбаная жизнь, а не твоя и не мамина. Сами живите как хотите, меня трогать не надо.

Демидов скидывает вызов.

— Что случилось? — спрашиваю я взволнованно.

— Не волнуйся, я с этим разберусь. Будь осторожна на дороге.

Кир чмокает меня в губы и провожает за дверь. Неужели скандал с отцом из-за меня?

Глава 16

Занятия с психологом продолжаются. Я рассказываю о своих ощущениях, которые испытала, впервые попав в квартиру Кирилла. Почему мне тогда почудилось, что я в логове злого взрослого дядьки?

— Мы столько занятий провели, но так и не поняли, откуда у вас страх секса. Вы не смогли вспомнить пугающий момент жизни, связанный с этим. Предлагаю вариант с гипнозом, — спокойно говорит врач.

Я соглашаюсь, она вводит в меня в транс, задаёт вопросы, и я вижу своё прошлое.

Мне восемь лет, бабушка с дедушкой улетели отдыхать, оставив бизнес на мать. Внезапно в другом городе происходит чп на стройке. Мама не знает, куда меня деть, с собой брать не хочет, а слуги тогда были только приходящие. Она не придумала ничего лучше, как отвезти меня на квартиру к очередному любовнику.

— Вить, посиди с Катькой пару дней. Ты всё равно в отпуске, а у меня родителей нет дома и чп на стройке. Я на пару дней, отвяжусь от ментов и проверки, потом вернусь, — говорит мама, держа меня за руку в прихожей незнакомой квартиры.

Мужик соглашается, улыбается мне так противно, что хочется бежать, но мать оставляет меня на своего любовника и уходит.

Вскоре в уши врезается собственный вопль, врач тут же выводит меня из транса. Меня колотит, слёзы бегут по щекам. Меня тогда настолько запугали, что я даже маме побоялась рассказать. Говорю об этом психологу, она садится передо мной на корточки, обнимает, успокаивает. Я продолжаю плакать, понимая, что мать отчасти во всём виновата.

Альбина подаёт мне воды, пью и слышу, как зубы стучат о стакан. Я никогда не смогу родить сама и теперь знаю почему.

* * *

На следующий день просыпаюсь с больной головой, подхожу к зеркалу и ужасаюсь своему виду. Под веками залегли тени, глаза заплаканные. Поправлю всё макияжем, но от этого не перестану быть уродиной с большим носом и квадратной челюстью.

Есть отчего реветь. Меня буквально заклевали в чате нашей группы. Приносили скрины из других чатов, там ситуация не лучше. Демидов попробовал заступиться, написав, что порвёт всех, кто скажет обо мне плохо. Ему кто-то ответил, что если он не хочет потерять друзей, чтобы заткнулся и не выгораживал давалку. Откуда-то пополз слух, что я спала с кем-то ещё. Левый чувак распинался, что имел меня в разных позах, в том числе и извращённых. Только через пару сообщений я поняла, что кто-то из наших зарегистрирован под чужим именем. Огрести от Демидова побоялся, вот и плюнул в меня ложью анонимно.

Я не отвечала