заболеют, а затем выписывать рецепты и проводить процедуры, которые не устраняют основную причину их болезни. Но именно этим мы сегодня и занимаемся, потому что это приносит постоянный доход крупнейшей индустрии в стране.

Доверять системе в экстренных случаях, игнорировать ее в хронических

Большинство книг о здоровье содержат рекомендации и заканчиваются предупреждением: «Посоветуйтесь со своим врачом».

У меня другой совет: когда речь идет о профилактике и лечении хронических заболеваний, не стоит доверять здравоохранению. Возможно, это звучит пессимистично или даже пугающе, но понимание стимулов нашей медицинской системы и того, почему она не заслуживает нашего доверия, – это первый шаг к тому, чтобы стать осведомленным пациентом.

Последние 20 лет жизни моя мама получала медицинское обслуживание, которое многие считают лучшим в мире. Она часто посещала клинику Майо для профилактической сдачи анализов и регулярно обследовалась у врачей в Стэнфордской больнице. И все же, несмотря на то что она год за годом исправно проходила через их вращающиеся двери, она не исцелилась. Врачи подкручивали показатели ее здоровья с помощью множества лекарств, но эти препараты не помогали ей исправить беспорядок в клетках. Как и почти любое хроническое заболевание, рак поджелудочной железы можно предотвратить, применяя на протяжении всей жизни правила хорошей энергии, описанные в этой книге. Увы, никто в этих выдающихся медицинских учреждениях не дал ей рекомендаций по фундаментальному улучшению функционирования ее клеток. Они проявили агрессивную настойчивость только тогда, когда она была смертельно больна и когда предлагаемые ими вмешательства привели бы лишь к дополнительным страданиям.

Я слышу, как вы задаете этот вопрос: разве наша система здравоохранения за последние 100 лет не произвела чудесный переворот в медицине? Разве за это время продолжительность жизни не увеличилась почти вдвое? Медицина сложна – почему мы должны подвергать сомнению систему, которая так хорошо работает?

Продолжительность жизни увеличилась в основном благодаря санитарным нормам и мерам по борьбе с инфекционными заболеваниями; методам экстренной хирургии при острых и угрожающих жизни состояниях, таких как воспаление аппендикса или травмы; и благодаря антибиотикам, позволяющим справиться с угрожающими жизни инфекциями. Короче говоря, почти каждое «медицинское чудо», которое мы можем вспомнить, – это избавление от острой проблемы (то есть проблемы, которая, если ее не решить, неминуемо убьет вас). Острые состояния не приносят прибыль нашей современной системе, потому что пациент быстро вылечивается и больше не является клиентом.

Начиная с 1960-х годов медицинская система стала использовать доверие, возникшее у людей благодаря победам медицины в схватках со смертью, чтобы привлечь пациентов обещаниями избавить их от хронических заболеваний (которые могут длиться всю жизнь и, следовательно, являются более прибыльными).

Но лечение хронических заболеваний за последние 50 лет было крайне неэффективным. Сегодня мы разделили болезни на отдельные группы, и для всего есть свое лечение:

• Высокий уровень холестерина? Обратитесь к кардиологу, чтобы он назначил вам статины.

• Высокий уровень глюкозы натощак? Обратитесь к эндокринологу для назначения метформина.

• СДВГ? Обратитесь к невропатологу, чтобы он назначил вам аддералл.

• Депрессия? Обратитесь к психиатру, чтобы подобрать селективный ингибитор обратного захвата серотонина (SSRI).

• Не можете уснуть? Обратитесь к сомнологу и купите золпидем.

• Беспокоят боли? Обратитесь к терапевту, чтобы получить опиоидный анальгетик.

• Синдром поликистозных яичников? Обратитесь к акушеру-гинекологу для назначения кломифена.

• Эректильная дисфункция? Обратитесь к урологу за виагрой.

• Избыточный вес? Обратитесь к специалисту по ожирению за вегови.

• Синусовые инфекции? Обратитесь к лору для назначения антибиотика или операции.

Но никто не говорит, а многие врачи даже не осознают, что уровень заболеваемости всеми этими болезнями растет именно в то время, когда мы тратим триллионы долларов на их «лечение».

Невзирая на все это, нам говорят: «Доверьтесь науке». Очевидно, что это не имеет смысла. В течение последних 50 лет нас пытались отучить задавать вопросы – именно тогда, когда произошел взрыв хронических заболеваний.

Одним из самых цитируемых врачей на занятиях в медицинских школах является доктор Уильям Стюарт Холстед, врач-основатель клиники Джона Хопкинса (это произошло в начале 1900-х годов). Он же создал концепцию ординатуры. Для Холстеда медицинское образование было «сверхчеловеческое посвящение в сверхчеловеческую профессию, которая требовала героизма, самоотречения, усердия и неутомимости».

По мнению Холстеда, в больнице нет никого важнее хирурга, разрезающего тело пациента и избавляющего его от болезни. Агрессивные медицинские вмешательства были варварскими: следовало причинить пациенту кратковременную боль ради долгосрочной выгоды. Чтобы добиться чести стать хирургом, требовалось пройти дарвиновский отбор, гарантирующий, что этой привилегии достигнут только лучшие и самые талантливые. Он устраивал многодневные хирургические семинары с ординаторами, чтобы проверить их и отсеять тех, кто не подходил.

Примерно тогда же Джон Д. Рокфеллер, понимая, что может использовать побочные продукты своей нефтедобычи для создания лекарств, активно финансировал медицинские школы по всем Соединенным Штатам, обучавшие по учебному плану, основанному на модели Холстеда: «Вмешательство – прежде всего». Сотрудник Рокфеллера Флекснер подготовил доклад, в котором излагалось видение медицинского образования: приоритет в нем отдавался хирургическому вмешательству, а диетические, традиционные и холистические средства лечения клеймились как неэффективные и антинаучные. В 1910 году конгресс США утвердил доклад Флекснера, установив, что любое медицинское учреждение в стране, имеющее право на выдачу диплома, должно следовать модели Холстеда и Рокфеллера.

Поначалу я была согласна с мнением доктора Холстеда. Когда я поступила в хирургическую ординатуру, мне тоже хотелось решать проблемы, просто вырезая их. Я считала, что стать врачом, особенно хирургом, – это привилегия и для ее получения нужно не жалеть сил и пройти строгий отбор, гарантирующий, что в касту избранных попадут только лучшие. Будучи молодым ординатором, я осуждала людей, которые жаловались на изнурительный график.

В медицинском колледже нам не говорили, что доктор Холстед в течение всей жизни страдал от кокаиновой и морфиновой зависимости. Он устраивал многодневные наркотические марафоны в хирургических отделениях, а затем переживал психические срывы, в результате которых на несколько дней или недель оказывался заточенным дома. Он часто не мог проводить операции, потому что его руки сильно дрожали от недостатка сна и кокаина. Но доклад Флекснера и подходы Холстеда и Рокфеллера продолжают определять здравоохранение в США, несмотря на то что им более 100 лет.

Поэтому мои рекомендации будут следующими: нам стоит прислушиваться к мнению медицинской системы, если у нас острая проблема, например опасная для жизни инфекция или перелом кости. Но когда речь заходит о хронических заболеваниях, не надо доверять практически всем учреждениям, занимающимся вопросами их лечения. Помните о том, что их цель – это извлечение прибыли, а не ваше здоровье.

Побуждение к действию

Во время моего обучения в университете деканом Стэнфордской медицинской школы был доктор Филип