– Мы заключаем с вами Договор. Вы уничтожаете богов. Когда на третьей планете перестанут существовать носители Би-поля – планета ваша. Ни один представитель Конфедерации не посягнет на ее независимость. Вы будете править на ней. Вы сами будете определять степень сотрудничества с Конфедерацией. Совет ответственность принял.

В подтверждение слов Префекта представители всех цивилизаций Галактики повторили в один голос:

– Ответственность приняли…

Капюшоны упали на плечи. Перед трепещущими зрителями предстали три лица, лишенные черт. Голосовые отверстия деструкторов синхронно разомкнулись. Три тихих голоса без интонаций подтвердили:

– Мы подтверждаем Договор. Богов не станет. Войны закончатся. Мы будем править третьей планетой.

– Вы принимаете ответственность? – переспросил Префект.

– Мы принимаем ответственность, – три голоса слились в один…

Шаттл Межпланетного Контроля отошел от стыковочного модуля. Он сверкнул волной гиперперехода на фоне зияющей межзвездной пустоты и исчез. На обзорных мониторах зала Совета осталась лишь пелена поляризации. Кто-то из представителей цивилизации Халекс прервал молчание:

– Но ведь они тоже боги? Они тоже могут…

– Нам обещали, что нет! – прервал его Префект. – Они не обладают силой вне третьей планеты.

– А их создатель?

– Титаны уничтожат и его. Это входит в Договор.

Внезапно послышались неторопливые шаги. Все смолкли, прервав обсуждение. Между рядами медленно шел один из старейшин Совета. Он добрался до середины зала, повернулся к аудитории и ехидно спросил:

– Разве можно верить богам? Кто может чувствовать себя в безопасности, зная, что мы променяли одних носителей Би-поля на других? А вдруг они обретут способности своих врагов? Что мы тогда сможем им противопоставить?

– У нас нет других вариантов, – ответил ему Префект.

– Есть. Мы должны уничтожить деструкторов. Естественно, после того, как они ликвидируют богов.

– Но где гарантия того, что боги не возродятся? Вся третья планета отравлена этой заразой.

Старейшина кивнул:

– Тогда мы воссоздадим деструкторов снова. А чтобы не иметь больше проблем, произведем корректировку памяти. Они забудут про Договор. И будут просто выполнять наши задания, уничтожая носителей.

– А если они вспомнят?

– Снова – уничтожение!

Совет приглушенно загудел. Этические нормы Конфедерации не предполагали нарушения данных обязательств. Хотя само существование богов угрожало всем галактическим цивилизациям. А значит, этикой можно было пожертвовать ради жизни на планетах…

Когда деструкторы совершили невозможное – уничтожили богов, шаттл Межпланетного: Контроля принял их на борт. Тихо загудели сканеры мнемозаписи, считывая память гостей. Мгновенный точечный импульс унесся в направлении Базы Изоляции, торопясь доставить полную информацию о трех победителях.

Деструкторы прошли в рубку. Им предстоял последний сеанс связи с Малым Советом. Их миссия была закончена. Оставался только последний штрих – отчет о выполнении Договора. Но проекционная голограмма не успела включиться. Внезапно, безо всякого предупреждения, лопнули переборки шаттла. Плазменный заряд разорвался внутри корабля. За короткий миг огонь заполнил весь объем его корпуса, мгновенно превратив все содержимое в мельчайшую раскаленную пыль. В космосе сверкнула беззвучная вспышка. Деструкторы перестали существовать, даже не успев понять, что произошло…

Ясное сознание вернулось вдруг. Нестерпимая боль неожиданно отлетела вместе с черной пеленой, заволакивающей мозг. Пришлось поперхнуться посмертным вздохом и закашляться. Потам вдохнуть полной грудью… Умереть опять не получилось. Ладно. Тогда стоит поинтересоваться, куда меня занесло Приподнимаем веки… Прикольно! Я в метро. Лежу себе преспокойно на сидении в вагоне. Поезд едет, пассажиры старательно смотрят в пространство прямо перед собой. Вокруг мерцает зеленоватый туман. А я жив и, кажется, вполне здоров…

Вы когда-нибудь видели квадратные глаза? А я вижу. Вот только что была темнота, потом появился свет. И посреди белого света висят эти самые квадратные глаза. O-ox! Мало мне было пришельцев и всех прелестей межпланетного конфликта?! Поморгать, что ли? Ага! Видимость улучшилась. Оказывается, прямо под квадратными глазами имеется нос нереально красного цвета. Таких глюков у меня еще не было! Даже интересно. Еле заметные под здоровенным носом губы шевелятся:

– Ты как, парень?

Угу. Я – парень. Вероятно. Как я? Сейчас подумаю, дядя. Ноги не двигаются, башка гудит, мысли скачут…

– Нормально.

– Вот и славно. А то я думал – привет участникам соревнований!

Хм. Голос мужской и, как ни странно, приятный. При ближайшем рассмотрении глаза все-таки не квадратные, а просто сильно удивленные. И на том спасибо.

– А я где?

– В Караганде.

– Прикольно. А по-честному?

– Тогда – в метро.

– А вы кто?

– Борис Максимович. Понятно?

Понятно. Чего уж понятней! После недружественной встречи с «чужими» я каким-то образом попал в руки этому Борису Максимовичу. Уже неплохо. Куда лучше, чем в крематории на поляне. Хотя совершенно неясно, чему он удивляется. И как он меня вытащил из пекла. Тем не менее, пора бы и мне представиться. Типа, из вежливости:

– Даниил Маркин. Понятно?

– Понимаю. Интересно, почему ты живой?

Туманная дымка перед глазами постепенно рассеивается. В поле зрения упрямо лезут пассажиры метро. Что-то с ними не так… Народ по-прежнему стоит и молча пялится мимо нас. Никто не разговаривает и не шевелится. Словно мы с Борисом Максимычем торчим в музее восковых фигур. Интересное кино!

– А?.. – спросил я.

– Да? – послышался откуда-то сбоку еще один голос.

Хм. Неожиданно. Кто у нас там? Поворачиваем голову, скашиваем глаза… Совсем рядом, прислонившись к поручню, стоит человек. Просто стоит и улыбается. Обычный мужик средних лет. Для меня – даже пожилой. Хотя определить, сколько ему лет, нереально. Может – тридцать, может – пятьдесят. Хрен его знает. Небольшая черная бородка – значит, старик. Зато зеленые глаза светятся детской радостью жизни. Стильный костюм, на затылке – хвост из блестящих черных волос. Интересный дядечка. Попробуем улыбнуться в ответ. Заодно и поинтересуемся:

– А вы… кто?

Вопрос повис в воздухе. Бородатый ехидно лыбится. Отвечать и не думает. И тут у меня в районе посадочного места шевельнулось шило. Уж очень хочется подколоть ехидного дядьку! Посмотрим, как ты сейчас запоешь! Сейчас ты мне расскажешь всю свою биографию. Ну, говори!