Конечно, я прекрасно понимал, что может последовать за таким вопросом, но всё равно задал его:

— Что за ягода? И зачем она тебе, Седой?

— Для чего этому старому пьянице Снежная Ягода? — недовольно переспросил Ледий. — Конечно же, для того, чтобы превратить её в вино, а затем выпить его, не принеся в казну семьи ни единого духовного камня.

— Так! — ткнул в его сторону пальцем Седой. — Запомни этот день, когда так пренебрежительно отозвался обо мне и вине. С этого дня начнётся отсчёт твоего наказания — пять лет ты будешь у меня пить всё что угодно, кроме моего вина из Снежной Ягоды.

— Наказание? Пятилетнее вино лучше, чем молодая бодяга.

— Бодяга? Шесть лет!

Пока они шуточно переругивались, обвиняя друг друга, я невольно кусал губы. Сам не ожидал, что меня так зацепит. Пока все эти недели Рутгош перечислял, что сумели обнаружить его подчинённые в городе и ближних и дальних окрестностях, я принимал это с улыбкой: этого в моей жизни было немного, но было, да и ничего сравнимого с моей добычей, с кристаллами Повелителей Стихии, искатели так и не нашли.

А вот этот короткий рассказ про ягоду, которая растёт на льду, меня зацепил. Ещё одно чудо, которое прошло мимо меня. Хотелось бы мне быть в числе тех, кто облетал Сестру и первым увидел зелень листьев Снежной Ягоды на белом снегу. Или её листья не зелёные?

Опустил левую ладонь на стол, вынув из кольца список занятий. Да, вот тут, через пять дней у меня большое занятие с Седым. Поднял взгляд, постучал ладонью по столу, привлекая внимание, ткнул пальцем в нужную строку и сообщил Седому:

— Слетаем вместе туда и поглядим на эту Снежную Ягоду.

Бахар встрепенулся:

— Глава, менять урок на прогулку? Ваш долг…

Я оборвал его:

— Не собираюсь ничего менять и свой долг помню. Седой в этот день должен будет рассказывать про тонкости жизни в южных фракциях, где велико влияние звериных соседей? Он расскажет о них в полёте туда и обратно.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Седой, а стоило Бахару упереть в него недовольный взгляд, как он возмутился. — Что? Я радуюсь, что молодой глава, наконец, проявил интерес к вину.

— Не к вину, а к ягоде, — поправил я его.

— И одного интереса к ягоде мало, — уколол Бахар. — Толку с твоего интереса? Чтобы переработать столько ягод, тебе нужно самое малое человек двадцать.

— А ещё кувшины, тазы, глубокий погреб, — добавил Ледий. — В здешней холодине ты погубишь…

— Ну вот только не надо мне рассказывать, что нужно для вина, — перебил его Седой. — Я понимаю толк не только в том, чтобы его пить и совсем не безрукий. Попытка хорошая, но нет. Ягоды не будет в списке твоих товаров.

— Наших товаров. Товаров семьи Сломанного Клинка.

— Не играй словами, — мрачно потребовал Седой. — Ты меня понял. Глупо продавать дёшево то, что можно продать дорого. Один кувшин этого вина через десять лет будет стоить больше, чем весь урожай склона.

— Только деньги нужны здесь и сейчас, а не через десять лет. И доживёт ли этот обещанный кувшин до этого срока или будет опустошён какой-нибудь…

Бахар кашлянул:

— Давайте вы личные споры продолжите в личное же время. Сейчас вы тратите общее время.

Я промолчал. Так-то я был бы не против послушать этот забавный спор ещё. После совещания я должен попасть в руки Алкая, а там будет столько цифр и заданий в глупых, выдуманных примерах…

Кто бы мог подумать, что спустя десять лет я снова буду решать задачки про спорящих между собой лавочников и торговцев караванов, которым нужно рассчитать нужное количество кисетов разного качества для перевозки товара.

Мне за все эти годы хоть раз пригодилось подобное? За время, пока я проходил Закалку в Нулевом и убивал зверей ради шкур? За время, пока я работал на ферме Плава и рыскал искателем? Во Втором мне это пригодилось, когда я был долговым слугой, лекарем в отряде, идущем за сокровищем, вольным, который двигался по следам своей семьи?

А сейчас, когда я глава Сломанного Клинка, как мне это пригодится? У нас земель многие ли во все стороны, до сих пор не составлена точная карта. Бедный выдуманный торговец экономит духовные камни, покупает только дешёвые кисеты Путника? Да в одно моё кольцо влезет половина его склада, для второй половины я возьму два хороших кисета у Келлера, и дело с концом.

Тяжело вздохнув, я потёр лицо. Ладно.

— Глава? — встревоженно окликнул меня Рагедон.

Я только отмахнулся. Но всё равно Бахар рыкнул:

— А ну, закончили этот ваш глупый спор, он уже даже главу утомил!

Рутгош же решил, что самое время освежиться:

— Напитки!

Я только поднял бровь. Толку с этих напитков, если ещё даже не середина совещания. Радует только, что со спором Седого о вине привычный порядок совещания сильно сдвинулся: за это время меня не заставили отвечать ни на один вопрос и не потребовали ничего придумать.

Жаловаться я не стал. Все устали. Глупо думать, что старейшинам и прочим всё нравится. Семья должна быстро встать на ноги и окрепнуть, я должен быстро нагнать все те знания, что упустил, бегая по Полям Битвы, городам Древних и прочим радостям искателей.

Одно радует — через пять дней я вырвусь из этой круговерти дел и слетаю, погляжу на снежную ягоду. Нужно искать во всём хорошее. Что ещё из хорошего мне предстоит?

Я рассеяно, не глядя, принял сок квонга, снова скользя взглядом по списку уроков. Вот. Через семь дней у меня проверка стройки стены. Можно схитрить, потянуть время и подольше поболтать с Потием. Он забавный, особенно когда забывается и не одёргивает себя и своё «чтоб их-меня». Да и опять же, зря я столько лет вживался в роль собирателя камней? Нужно расти ещё и в этом направлении, становиться лучше.

Вот только когда становишься лучше, день пытается растянуться в бесконечный. Одна радость — немного помахал сталью с Димом, который вырвался с уроков Рутгоша.

— Глава, — привычно встретила меня у покоев Гамая, быстрым взглядом оценила мой вид и предложила. — Горячей воды для умывания? Свежий халат на завтра? Есть тёмно-синий, светло-фиолетовый, алый с золотой искрой.

— Да, было бы неплохо. Синий.

Гамая слила мне из кувшина,