— Ее Сергуня бабу себе завел. Причем, в их же доме, в соседнем подъезде, — сказала Света. — Вот, что у нее случилось. Почти пять лет брака. И тут этот козел вдруг решил, что одной жены ему уже мало. Налево его потянуло. Марго всю ночь с ним общалась на эту тему. Не до работы ей сегодня. А ведь мой наверняка об этом знал, зараза, и даже словом не обмолвился! Они каждый день видятся с Сергуней. Вот скотина! Будет ему сегодня на пряники! Или мне тоже пора бабских эсэмэсок ждать?

На улице по-прежнему лил дождь. Даже в баре воздух казался излишне влажным. Свет из окон лился совсем тусклый, пришлось зажечь светильники. Те создавали вокруг себя яркие желтоватые островки, из-за чего складывалось впечатление, что сейчас не день, а вечер. Несмотря на плохую погоду, из большого зала уже поступили первые заказы; обычные для этого времени: чай, кофе.

— И как Марго о ней узнала? Застукала их в койке, или рассказал кто?

— Все гораздо проще, — сказала Света. — Его любовница, похоже, такая же дура, как наша Анжела. Сама ей написала и фотки прислала. Я не видела, но судя по реакции Марго, там что-то очень пикантное. И о любви своей неземной сообщила. Отдай мужика, мол, не будь жадиной. Совсем берега потеряла. Убила бы! Откуда такие идиотки берутся?!

— И что Марго? — сказал Максим, расставляя на рабочей столешнице чашки. Обычный для этого времени дня аромат кофе постепенно обволакивал зал.

— Рвет и мечет. Что ей еще остается? Не убивать же дурака.

— Простит?

— Конечно. Покричит, поплачет и успокоится. Выбора все равно нет. А куда ей деваться? Двое детей и ипотека. Ипотечный кредит в наше время лучший гарант крепкого брака. Как она со своей работой одна платить будет? Тут только если где-нибудь на панели подрабатывать. Да еще дети. От родителей она ни копейки не дождется — сами еле концы с концами сводят. Так что выбора нет. Готовься. Теперь не ты, а Марго на работе постоянно мрачной будет. Пост сдал, пост принял.

— А муж ее что говорит?

— Понятия не имею, — сказала Света, вафельным полотенцем натирая до зеркального блеска вилку. — Но, думаю, лепечет о том, что все случайно произошло, пьяный был, плохо все помнит, да и вообще — любит ее и дочерей больше жизни. Это ваши стандартные отговорки. Главное, чтобы никакую заразу домой в постель не притащил. Эти шалавы чем угодно наградить могут. Это ж надо додуматься требовать что-то от его жены! Какие дурные бывают бабы! И как эта коза вообще решилась на такое?

— Подсказал кто?

Света повернулась к Максиму. Растрепанная челка, опухшие глаза с красными ниточками капилляров, небрежно нанесенная косметика. Судя по ее лицу, спать Света хотела не меньше Максима.

— Это камень в мой огород? Об Анжелке вспомнил? Я же не думала, что так получится! О тебе заботилась! Ты своей тоской нас тут всех извел! Видел бы ты себя пару недель назад со стороны! Что воля, что неволя — все одно. Ведь так было? Насмотришься теперь на Марго. И правильно же предполагала — переспишь с другой бабой, и все пройдет! Клин вышибают клином. Пришел же в себя?! Ну не было у меня на то время другой кандидатуры, кроме Анжелы! Кто мог предположить, что рыжая вдруг решит тебя заарканить?

— Заботливая ты наша, — сказал Максим. — Наплела девке всякой ерунды! Буйная у тебя фантазия. А ведь она восприняла все твои слова всерьез!

— Так идиотка же! На то и расчет был.

Сверкая улыбкой, появилась официант из ресторана, забрала чашки с кофе и чаем.

— Занятно, — сказала Света, когда девушка ушла, — не думала, что ты откажешься переспать с Анжелкой. Людка говорила, что ты сексуальный маньяк, псих и агрессор. Что кроме секса тебя в этой жизни ничто не интересует. А ты вдруг взял и прогнал девку из своей постели.

— Это правда? Она делилась с вами впечатлениями обо мне?

— Людка-то? Бывало, — сказала Света. — В основном с Марго сплетничала. А та уже мне пересказывала. Такие ужасы иногда про тебя говорила, что хоть в страхе уши затыкай! Словно про какого-то клиента психиатрической клиники. Боялась, кстати, тебя до чертиков.

— Меня? Боялась? Люда?

— Ну не я же. Я и сама после ее рассказов с тобой в одной комнате наедине поостереглась бы оказаться. Если ей верить — ты просто озабоченный монстр.

— Не может быть. Сочиняешь. Не могла она подобное рассказывать. Я ж с нее едва ли не пылинки сдувал. Все капризы выполнял. Это ты меня позлить так пытаешься?

С грохотом отодвинув стул, Света встала из-за стола. Поправила покосившийся бейдж на груди.

— Что слышала, то и рассказываю, — сказала она. — Она и уволилась от нас, чтобы оказаться от тебя подальше. Сказала Марго, что не может находиться рядом с тобой. Якобы, совсем достал ты ее своими домогательствами. Мол, у тебя только секс на уме. Ни о чем другом ты думать не можешь. До того замучил ее, что она бедная еле ноги переставляла. Едва ли не месяц ходила, как матрос по палубе.

— Ты прикалываешься надо мной, или говоришь правду? — сказал Максим.

— Пересказываю ее слова. Она жаловалась, что ты и минуты не мог обойтись без домогательств. Постоянно пытался к ней в трусы залезть. И лицо у тебя при этом всегда было злое-презлое, как у какого-то монстра. Боялась, что если будет сопротивляться, ты ей шею свернешь.

— Ну, это уже точно фигня какая-то, — сказал Максим, заставив себя усмехнуться. — У нас было-то всего три раза. Еще в самом начале. И она осталась всем вполне довольна. Не могла она такое рассказывать. Если боялась — зачем ходила тогда ко мне ночевать еще целых два месяца? Здесь уже каким-то маразмом попахивает.

— Женщина. Мы такие непредсказуемые. Может и хотела, чтобы ты ее изнасиловал — кто знает. У каждого свои фантазии. То нам мало секса, то слишком много; угодить сложно. А уж Людка — и подавно девушка со странностями. Как и твоя Алиса, кстати. Ты бы видел, какой у нее вчера был взгляд, когда она шла стричь Анжелу. Как у какого-то киллера! Спокойный, я бы даже сказала — равнодушный. С таким выражением на