Однако в следующий миг показалось, что ей открылась причина страха: ей стало страшно от того, что такого волнующего чувства, которое она только что испытала, возможно, больше не будет никогда в жизни! Джулия боялась прикоснуться и НИЧЕГО не почувствовать. Не ощутить того прекрасного, что возникло при ПЕРВОМ прикосновении. Это было столь мучительно и страшно, что она не знала, что делать дальше. Боялась поднять глаза на Савелия, чтобы вдруг не наткнуться на холодный отчужденный взгляд любимого. Для нее это было бы гораздо ужаснее, чем снова не ощутить то блаженство, какое снизошло на нее при ПЕРВОМ прикосновении.

Набравшись мужества, Джулия закрыла глаза, и ее рука вновь, как бы невзначай, медленно потянулась к ЕГО руке.

В тот момент Савелий что-то говорил и говорил ей, но она не слышала его слов, сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. К голове прилила кровь, в висках стучали молоточки, ее трусики мгновенно намокли, а внизу живота полыхал настоящий пожар: непонятный, пугающий, сладострастный и такой удивительно-прекрасный, что хотелось, чтобы ЭТО никогда не прекращалось...

"Господи, дай мне силы!" - хотелось крикнуть ей во весь голос. Но она боялась вспугнуть то трепетное, что возникло между ними и в чем она была твердо уверена.

И вот наконец ее посетило предчувствие прикосновения: она еще не прикоснулась, но ее уже опалило ЕГО теплом. Ну, еще! Еще миллиметр, еще!.. Вот! О, Господи! Кажется, еще мгновение, и она просто потеряет сознание от этого удивительно счастливого безумия. Скорее всего, так бы и случилось, если бы Джулия не ощутила, как рука Савелия тоже вздрогнула. Вздрогнула и мгновенно замерла. Замерла, словно боясь потерять только что обретенное.

"Господи, какое счастье! Он то же, что и я, ощущает, а я вновь отдаюсь блаженству ПЕРВОГО прикосновения!" - промелькнуло в голове Джулии...

Это было так давно - как будто в прошлой жизни.

Но ТА ночь была настолько удивительна, что Джулия запомнила ее на всю жизнь...

Теперь, сидя перед портретом Савелия, Джулия, вспоминая свои детские страхи в предощущении первой любви, грустно улыбнулась: она напрасно боялась, что более никогда не испытает блаженства ПЕРВОГО прикосновения Савелия. С того самого дня и до момента его гибели это чувство так и не утратило свою остроту. Всякий раз, стоило рукам любимого прикоснуться к ее коже, как она мгновенно отзывалась, вздрагивала, словно через нее проходил ток, а душа ее наполнялась такой теплотой и нежностью, что сердце готово было вырваться наружу, в висках стучали молоточки и внизу всякий раз бушевало пламя желания...

Когда десантники взялись за крышку гроба, Джулия отчетливо представила себе, что сейчас гроб закроют и она больше никогда не увидит родное лицо Савелия, не ощутит тепло ЕГО рук, не застучат в ее висках молоточки от их прикосновений...

"Нет, так не должно быть! Не делайте этого!" - кричало ее сознание, но губы лишь шевелились, не произнося ни слова, пока наконец не смогли выдавить только одно слово.

- Минуту! - прошептала Джулия, но ее услышали все.

Услышали и затихли, смолк даже шепот, а десантники застыли, словно какая-то сила заставила их замереть в той позе, в какой они услышали приказ из детской игры "Замри!"

Джулия опустилась на колени перед гробом, обняла рукой голову Савелия и прижалась губами к его уху.

- Милый мой Савушка, - чуть слышно шептала она, почему-то твердо уверенная, что он ее слышит: - Это так несправедливо, что костлявая соперница, послав каких-то отморозков, отобрала тебя у нас с Савушкой, нашим чудесным сыном. Верь, для нас ты навсегда останешься живым! А те, кто посмел поднять на тебя руку, те, с кем ты боролся всю жизнь, горько пожалеют, что родились на свет! Клянусь у твоего гроба! Клянусь распятием святым! Клянусь жизнью нашего сына: я отомщу им! Всем отомщу!..

Потом Джулия прикрыла церковной лентой губы Савелия, нежно прижалась к ним губами, трижды перекрестила его лоб, поднялась с колен и тихо прошептала:

- Теперь можно закрывать...

Но ее шепот не услышали, и она проговорила громче:

- Закрывайте, ребята!

Ни одной слезинки не выкатилось из глаз Джулии, которая не мигая, наблюдала за тем, как десантники быстро закрыли гроб, буквально в считанные секунды вбили гвозди, затем подхватили гроб, уложили его на золотистые ленты и поднесли к могиле...

После похорон была поминальная трапеза в офицер-ском клубе. Звучало много трогательных речей о покойном. Буквально сотни людей подходили к Джулии, поддерживали словами, просили в любой момент обращаться, если потребуется, и никогда не стесняться. Смысл их слов почти не доходил до ее сознания. Джулии казалось, что они говорят не про Савелия, а про кого-то другого. И только один человек заставил ее очнуться на несколько минут и взглянуть ему в глаза: Андрей Воронов!

- Юленька, милая Юленька, неужели мы с тобой его потеряли? Господи, как ты мог допустить такую страшную несправедливость? - с надрывом воскликнул самый близкий друг Савелия, и только сейчас, словно что-то в ней прорвалось, Джулия надрывно всхлипнула и прильнула к груди Воронова.

- Не верю, что его нет... - шептали ее губы. - Не верю, Андрюша! Не верю...

- И правильно делаешь, - в ответ прошептал Андрей и тихо добавил: - Я тоже не верю... Не верю, и все тут!

- Спасибо тебе, Андрюша...

- Ты скажи, когда захочешь остаться одна.

- Хорошо, - покорно кивнула она и снова ушла в себя.

Почувствовав это, Воронов вернулся к сыну и жене, а по пути попросил Константина Рокотова побыть рядом с Джулией и постараться как можно меньше подпускать к ней посторонних лиц: пусть побудет одна...

А Джулии действительно хотелось остаться наедине со своими мыслями. Она никак не могла смирится с тем, что навсегда потеряла самого любимого человека.

Как это она больше не увидит своего Савушку? Это невозможно! Он же всегда говорил, что они никогда не расстанутся. Никогда!.. Всегда будут вместе! Всегда!..

Джулия не запомнила, когда ей внезапно захотелось уехать домой и как она наотрез отказалась, чтобы ее отвез Воронов.

- Ни в коем случае! - резко возразила она. - Не оставляй жену и сына! Им тоже сейчас тяжело: они очень любили Савушку... - потом тихо добавила: - Я знаю... - И неожиданно предложила: - Посадите меня в такси - я доеду...

- И думать не смей! - строго возразил Воронов. - Тебя Константин довезет, ты не против?

Джулия пожала плечами, она уже снова погрузилась в свои мысли...

Она не помнила, как Константин довез ее до дома Савелия, как помог ей подняться до ЕГО квартиры. Всю дорогу он что-то говорил и говорил, но его слова не доходили до ее сознания, они как бы звучали и не звучали, а может, просто казались ей фоном...

Джулия вновь пришла в себя, когда Константин, несколько раз безуспешно обратившись к ней, не потряс ее за плечо: