Они рассказали Филчу о навозной бомбе, подложенной в его каморку, а ещё о разлитой около двери МакГонагалл валерьянке (и это лишь малая часть того, что их длинные языки и изощрённые умы выдали!). Кратко говоря, они успели спалиться по всем фронтам и, естественно, попали на отработки. Два. Месяца. Это ужасно, учитывая, что разозлённые профессора оказались теми ещё выдумщиками наказаний. И, конечно же, родителей эта новость не обошла стороной, и близнецы получили вопилер от миссис Уизли. Они краснели и бледнели от стыда и злости, но кричалка была более удачным исходом, чем приезд родителей в Хогвартс для головомойки своим деткам.

Второе, что разозлило как Тома, так и саму Джинни, — это статья в «Пророке»! О-о-о, Джинни помнит её почти дословно! Вспомнить только, что она о Томе написала!

«Том Ригель — юный маг с поразительным лицом, которое могло бы стать обложкой любого журнала. Однако его красота была разрушена в один миг, когда он столкнулся с драконом, охраняющим яйцо. Этот инцидент оставил на его коже глубокий шрам, который стал символом не только его храбрости, но и жертвы, которую он принёс ради своих амбиций. Как же теперь Том будет смотреть на Джинни Уизли, с которой, прошу заметить, его связывают необычно тесные отношения, теперь, когда его идеальное лицо навсегда изменено?»

И, конечно, под этим красовалось большое колдофото сравнения Тома до и после ранения. Это было просто отвратительно! Как можно было допустить написание подобного текста о том, кто пострадал? Она совершенно не думала о последствиях! Будь на месте Реддла настоящий четырнадцатилетний мальчик, подобные высказывания и тыкание пальцем в его сторону могли бы глубоко травмировать его психику.

Но вообще, даже если это Том Реддл... Разве подобное всё равно не может ранить? Пусть он и огрызается, пугая всех свирепым взглядом, но на самом деле он никогда просто не говорит правду. Поэтому, если он и делает вид, что ему всё равно, Джинни взяла это на себя. Она злилась за него и вместо него. Жалобы в «Пророк» сыпались от неё, как кленовые листья в золотую пору!

К слову, в статье были и другие возмутительные вещи, к примеру, вот ещё кое-что:

«... история Тома Ригеля и Джинни Уизли вызывает неподдельный интерес. Их отношения — это не просто романтическая сказка, а настоящая драма. Эта история продолжает развиваться, и мы будем следить за каждым шагом этих юных влюблённых!»

Ну разве не возмутительно?! По школе и так ходили о них всякие слухи, а после статьи каждый считал своей обязанностью пошутить на эту тему. Джинни была готова рвать и метать, а её набор сглазов пополнялся ежедневно для укрощения сплетников.

Среди этого безобразия мелькал и Диггори с Джонатаном. Разговор с ними добавил в её жизни неразберихи. Но если быть до конца откровенными, она знала, в чём скрыта правда и кто стоит за историей с письмами. Вот только какой смысл разбираться в этом теперь? Её мимолетное увлечение Седриком смыло летнее заблуждение, и хотя в этом был виноват Том, у самой Джинни больше нет чувств.

И, как верно подмечал Том, у Седрика уже есть девушка, и его вечно сопровождающий Джинни взгляд стал больше не уместен. Девушка Седрика, Чжоу Чанг, оказалась довольно ревнивой дамой. Это Джинни узнала на личном опыте, когда на её голову было пролито красящее зелье, и несколько дней её цвет волос и кожи приобрёл лягушачью зелёную окраску. По хихиканью учениц Когтеврана понять, за какие шалости её облили, было не сложно.

Джинни собиралась договориться с братьями и ответить на "шутку" когтевранки ответной, но Том позаботился о ней раньше. После первого испытания что-то в Реддле изменилось: он стал холоднее и даже стал избегать её! Он даже не позвал её на вечеринку Слизерина в честь первого места!

В тот вечер Джинни была так зла! Близнецы протащили сливочное пиво и даже пару бутылок огневиски, и Гриффиндорская команда по квиддичу показала настоящий мастер-класс по вечеринкам. Заразившись общей атмосферой и каким-то внутренним желанием насолить Реддлу, хотя особой связи между огневиски и Томом проглядеть сложно. Но почему-то Джинни была уверена, что Том будет злиться, а ей хотелось именно этого. На следующий день Джинни и в самом деле ловила на себе его тяжёлый мрачный взгляд. Но подходить к ней он не спешил, на уроках он сидел с кем угодно, кроме неё, и лишь его глаза неотрывно следили за ней, затылок просто горел от его настойчивости.

Их противостояние длилось несколько дней, ровно до момента, когда Дин Томас неуверенно попросил её поговорить тет-а-тет. Что от неё хотел Дин, Джинни так и не узнала, а вот с Томом она поговорила. И Мандрагору ему в кровать! Он настоящий идиот! А суть его поведения была вот в чём...

— Реддл, гаргулия тебя раздери! — рявкнула Джинни, вырывая руку из хватки Тома.

Она, конечно, позволила себя увести, но это не означает, что она не будет возмущена его бесцеремонностью! Джинни скрестила руки перед собой и недовольно вздернула подбородок.

— Что тебе нужно? Ты так здорово меня избегал, я уже даже ощутила удовольствие от избавления от вечной головной боли в твоём лице, — жестко улыбнулась Джинни. В её взгляде читалось намерение зацепить его своими словами.

Том стиснул зубы, его верхняя губа подрагивала. Он грубо провёл ладонями по лицу и на выдохе посмотрел на Джинни.

— Я пытался найти способ избавиться от шрама, — без желания сказал Том. — Не хочу видеть жалость в чужих глазах. — Он не стал уточнять, что ему плевать на других, но вот её взгляд стал для него лезвием.

Каждый чёртов раз, когда Джинни смотрела на него, он видел, как её глаза наполнялись жалостью. Он мог это использовать, мог всё вывернуть так, как будет лучше для него, но... Он хочет снова видеть её завороженный взгляд и покрасневшие от смущения щёки. Ей нравится его лицо, и он не хотел терять этого преимущества.

Джинни же, услышав его причину, пришла в настоящее неистовство! Она стукнула его сумкой, а потом схватила его за воротник.

— Блять, Реддл, ты дебил или что? — не хуже Люпина в полнолуние прорычала Джинни в лицо Тома.

— Ты определённо слишком много общалась с грязнокровками, — невозмутимо ответил Том, положив свои ладони поверх кулаков Джинни. — И ты помнишь, где мы? — понизив голос, он придвинулся к её уху, почти касаясь его губами.