ещё он был тёплым. Тэлли так не хватало тепла. Эл дарил ей его без остатка, и это было безмерно приятно. Почувствовав, что к ней подкрадывается сонливость, Тэлли ещё не успела даже пошевелиться, когда Эл отпустил её и бесшумно направился к спуску с крыши, чтобы проверить, всё ли безопасно.

— Пойдём в самую дорогую, — едва слышно прошептала Тэлли, зная, что Эл всё равно её услышит.

В ответ он лишь кивнул. Ей нравилось это — его молчаливое согласие, без лишних вопросов и сомнений. Он был готов сделать всё для неё.

— Ты думаешь, они вас там не найдут? — удивился Юэ.

— Они не будут там искать, — хмыкнула Тэлли.

— Почему?

— Потому что считают, что я предпочту бедные.

— Почему?

— Потому что у меня раньше не было денег.

— Почему?

Тэлли мысленно взвыла. Юэ и его бесконечные вопросы… Порой она злилась на его болтовню, на этот нескончаемый поток мыслей, что пробивался в её сознание, разрывая тишину, но в то же время… Он был её кусочком радости. Тем, чего ей так не хватало. И вдруг она вспомнила, как он появился в её жизни. Как нежданно он в неё ворвался, когда она меньше всего этого хотела. «И спас меня… или проклял», — мелькнула запоздалая мысль.

— Угомонись, брат, хватит вопросов.

— Я просто спросил, можешь не отвечать, просто покажи… — Юэ тут же надулся, словно обиженный котёнок.

Тяжело вздохнув, она позволила воспоминаниям всплыть, и перед внутренним взором развернулись картины прошлого. Приют. Затхлые, тёмные коридоры. Голод, ставший привычной частью жизни. Работы по кухне, бесконечные, тяжёлые, сменяющиеся короткими мгновениями передышки. Картинки мелькали, одна за другой, словно пожелтевшие страницы древней, истлевшей книги.

Но они не вызывали боли. Это было прошлое.

Прошлое той, кто давно умерла.

Глава 5

Трактирщик после долгих раздумий всё-таки разрешил им осмотреть комнату, но под присмотром служанки, которая и открыла им дверь в комнату. Хейл первым переступил порог, и его взгляд тут же остановился на постели — незаправленной, смятой, с ещё заметными на ткани складками. Такой она выглядела после сна… или после бурно проведённой ночи. «Не думай об этом», — он стиснул зубы, усилием воли отгоняя лишние мысли, осматривая комнату. Важнее всего — найти их. А уж потом он спросит напрямую и выяснит, что между ними на самом деле.

Обыскав комнату, они не нашли ни одной новой зацепки, она была пуста, словно здесь никто и не жил. Ни одежды, ни вещей — лишь голые стены и смятая постель. Единственное, что им удалось найти — несколько длинных волос на подушке.

— У сестрёны-то волосы отросли, — радостно усмехнулся Крест. — Теперь ей можно такие косы плести, что закачаешься.

Весь оставшийся день Хейл с братьями обходили все дорогие таверны, но теперь они решили не разделяться. В Рокине и Тэмине таких заведений было немного, так что за один вечер можно было проверить каждое.

— Хейл, объясни ещё раз, почему ты думаешь, что они будут останавливаться в дорогих тавернах? — расспрашивал его Тур, нахмурив брови. — Ведь это так на неё не похоже…

— В этом и смысл, брат, — ответил за него Крест. — Она будет делать это наперекор, понимаешь? Она знает, что мы в курсе её трепетного отношения к деньгам, поэтому специально пойдёт туда, где мы, по её мнению, даже не подумаем искать.

Также Хейл настаивал на поисках именно по вечерам — все воспоминания, что он видел, указывали на одно: Тэлли и Эл появлялись в тавернах поздно. Это увеличивало шансы перехватить их, прежде чем они снова исчезнут. Хотя… Эла они заметили среди бела дня. Хейл снова и снова прокручивал в голове память трактирщика, но в воспоминания Туррена заглядывать не стал — не хотел окончательно подрывать его доверие. «Может, они заходят глубокой ночью, а потом отсыпаются до обеда?» — размышлял он, но тут же заставил себя пресечь этот ход мыслей. Вопрос, чем они могли заниматься ночью, напрягал его куда больше, чем хотелось бы.

Они обходили одну таверну за другой. Хейл всматривался в лица трактирщиков, незаметно проникая в их сознание, выуживая последние обрывки памяти в поисках следов Тэлли и Эла. Но несмотря на это, перед глазами продолжали всплывать другие воспоминания, притягивая и без того неприятные мысли. И ни улицы, ни толпа, ни однообразные дома и таверны не могли изменить их направление… Начался дождь — мелкий, моросящий, и капли скользили по ткани его плаща, стекая на землю. Хейлу казалось будто сама погода вынуждала его спрятаться глубже в капюшон, оставляя один на один с мыслями, которые не давали ему покоя.

Служанка, сопровождавшая их днём в комнату Тэлли и Эла, на вопросы отвечала неохотно. Она лишь пожала плечами и сказала, что пара часто куда-то уходила, а остального она не знает. Но Хейла тогда насторожило, с какой поспешностью прозвучали её слова. Он взглянул на неё внимательнее, заметив, как дрогнули её пальцы и как она слишком быстро отводит глаза. Хейл не стал тратить время на расспросы — просто коснулся нитями её сознания, позволяя памяти самой раскрыть правду.

«Уж лучше бы я этого не делал…», — Хейл сжал кулаки, покачав головой. Глухая тоска накатила с новой силой, заполняя грудь неприятной тяжестью.

В воспоминаниях служанки Хейл увидел несколько вечеров, когда она замечала Тэлли и Эла. Тэлли всегда была рядом с ним: «Что и понятно, охранитель не может оставить её ни на миг, — размышлял Хейл. — Или любовник…» Он вновь тяжело вздохнул, пытаясь вытеснить из сознания образы, которые не хотел видеть, но память служанки уже была запечатлена в его разуме. Она убиралась в смежной комнате, откуда недавно съехал постоялец, как вдруг услышала женские стоны. Громкие, прерывающиеся. Хейл понял, чей это был голос и его резко передёрнуло. А служанка лишь хмыкнула, продолжая свою работу. В её мыслях разносились мечты — она представила, что когда-нибудь её муж будет ублажать её так же, и она тоже будет стонать от удовольствия, как эта гостья.

Ещё одно воспоминание оказалось для Хейла особенно тяжёлым. День клонился к обеду, и, не услышав ответа на стук, служанка решила, что комната пуста. Взяв ключ, она бесшумно открыла дверь, чтобы прибраться… И замерла. Перед ней на кровати предстал полуголый Эллиан, нависающий над женщиной. Хейл не видел лица Тэлли, но не сомневался, что это была она. Служанка ахнула, но не успела ничего сказать — Эл рывком распрямился, бросил на неё раздражённый взгляд и велел убираться из комнаты. Та лишь пискнула, щёки обожгло смущением, и