Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уставший, весь израненный, Рон свернулся калачиком на мягкой подушке, почувствовав неимоверное облегчение, как будто оказался дома и уснул. Дальше все произошло, как в страшном сне и только тогда змей понял. Игры закончились.
* * *
— Князь! — Данко влетел в ворота прибрежного замка на взмыленном коне. Затем, спрыгнув с коня, подбежал к Видару. — Я привез ответ от князя Радомира.
— Давай. Заждался я, — буркнул Властислав и взяв письмо, отошел в сторону, присел на свободную от дружинников лавку.
По мере прочтения послания, лицо Власта менялось от просто нахмуренного до злобного. Не отвечая на немой вопрос своего друга и дружинника, молодой князь отвернулся, выругался и ушел к себе. Ярость бушевала в груди и старший сын Радомира не находил себе места. Всё раздражало. И обнаглевший змей, что позволил себе проникнуть на территорию замка. И его намерения выкрасть Ксению. Последнее не просто раздражало, оно выводило из себя! И Видар со всего размаху стукнул кулаком в стену.
Действительно счастье, что княгини с дочерьми нет в Белогории. А без них с гадами справиться гораздо легче. Уж он-то приложит к этому все силы.
— Мой князь! — раздался переливчатый женский голос бывшей пленницы и наложницы, а ныне служанки Хельруды. — Ты в печали? Может быть, я что-то смогу для тебя сделать?
Властислав вздрогнул. Он никак не ожидал в своей комнате увидеть эту спасенную от змей молодую человеческую женщину. По её словам и по свидетельствам пленных, она была наложницей одного из военноначальников Черного. В замке Власта Хель была выделена отдельная небольшая комнатка и до особого распоряжения ей запрещено покидать стены замка. Приставленная к готовке на кухне, она безропотно выполняла любую работу. И каждый раз приветливо улыбалась князю Властиславу не забывая благодарить его за своё спасение. Высокая брюнетка примерно тридцати лет от роду выглядела эффектно, несмотря на проведенные годы в заточении. Хотя, не пахали ведь на ней столько времени и не лопатой в поле махала.
— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил он, равнодушно окинув взглядом брюнетку.
— Я. я… — голос молодой женщины задрожал, и она кивком головы показала на ведро с тряпкой, — пол мою. Меня послали.
— Пол? — переспросил Властислав и посмотрел себе под ноги. Пол действительно был мокрым и, кажется, чистым, — хорошо, ступай.
— Может быть, Светлому князю еще что-то нужно? — с нажимом произнесла Хель и опустила глаза. Не трудно было догадаться, что именно она предлагала.
— Нет! — твердо произнёс Видар, которого присутствие постороннего человека начинало раздражать, — ступай, я сказал.
— Как будет угодно господину, — спокойно согласилась Хельруда. И, подхватив ведро с тряпкой, прошла мимо Властислава в сторону двери. Оборотень хмуро провожал взглядом бывшую пленницу. Он видел, как девушка перекинула черную смоляную косу с пышной груди на спину. Как призывно виляла крутыми бёдрами, пока не подошла к двери и не скрылась за ней. В другой момент Власт приказал бы Хель остаться и даже сам бы озвучил свои намерения вовсе не детского характера. Но сейчас даже эта соблазнительная женщина его не интересовала.
И все потому, что Ксюшу, солнечную девочку, проказницу и непоседу, грозящую вырасти в прекрасную девушку, едва не украли. В сердце поселялся холод, стоило представить её в плену у чешуйчатых. Властислав вообще старался не думать, что рано или поздно маленькая леди Хадерсон будет без усилий покорять мужские сердца и в конце концов станет чьей-нибудь женой. Нет, ей еще слишком рано, пусть растёт в тишине и покое.
Стук в дверь нарушил тревожный ход мыслей князя, и он встал, приветствуя входящего:
— Фабиус, рад видеть тебя у себя! Ты-то как раз мне и нужен. Как устроился? — обратился князь к прибывшему вместе с Данко доктору. Отец выполнил его просьбу, прислав этого опытного в лекарских делах человека.
— Просто шикарно, — усмехнулся мужчина. — Человек, привыкший в походе спать, завернувшись в собственный плащ, на земле у костра в замке и деревянную лавку сочтёт за прекрасное ложе.
— Ты хочешь сказать, что тебе выделили лавку в общем коридоре? — усмехнулся Властислав, привыкший к шуткам пятидесятилетнего мужчины. Множество раз Фабиус оказывал лекарскую помощь Видарам. Он имел преимущество перед многими, но никогда не гордился и не пользовался этим. Власт ухмыльнулся и принялся стягивать с ноги сапог.
— А ты, князь, не зря ведь меня сюда позвал, — нахмурился Фабиус. Он присел на корточки, осматривая и ощупывая ступню Властислава а от его веселья не осталось ни следа… Раздутая покрасневшая нога, распухшие пальцы. — Интересно, как в сапог-то ногу втиснул? — присвистнул доктор.
— Молча, — отозвался Власт. — Лечи.
— Рассказывай, как всё вышло? — расспрашивал Фабиус, стараясь отвлечь князя от боли. Доктор приказал принести свечей, так как ему уже мало было дневного света. И теперь уже с их помощью осматривал пациента.
— Мы пытались отбить Андрия. В момент потасовки кто-то выстрелил в моего коня. Он свалился, погребая меня под собой, но это ерунда. Шипы, они наверняка были отравлены и торчали повсюду. Это была засада на нас и мой погибший конь это малое, что могло произойти. Хотя жаль коня, верный был товарищ. Я вытащил те шипы, что смог. После прижег.
Свой сбивчивый рассказ Властислав щедро сдабривал шипением разъяренного больного зверя.
— После это когда? — переспросил мужчина, засучив рукава. Он раскрыл свой небольшой чемоданчик, с которым никогда не расставался и, наклонившись над ним, начал звенеть пузырьками. — Так, это не он. Это тоже не то…Вот! Так, значит, когда ты сказал, прижег свою рану? Скорее всего, вечером?
— А ты словно рядом стоял, — съязвил Властислав, мрачно посматривая на черную жидкость в руках Фабиуса. Тот уставился на лекарство, словно это было самое бесценное сокровище всех времен и народов.
— Так и было, — усмехнулся доктор, щедро поливая белую тряпицу этой чернотой. А затем лекарь, крепко ухватив Власта за ногу, приложил к ней ткань, буквально обернув до щиколотки.
Вначале Властислав ничего не почувствовал кроме приятной прохлады. Но спустя какое-то время ногу князя стало неимоверно жечь и он, уже стиснув зубы, терпел.
— Признавайся, за что мне мстишь? — прошипел Власт, но ногу так и не попытался выдернуть, сдерживаясь, чтобы не кричать от боли. Спустя какое-то время Фабиус, принюхавшись к ране и удовлетворенно кивнув, осторожно положил ногу князя на стул. А затем, накапав этой же черной жидкости в стакан с водой, подал её Властиславу со словами:
— Пей и не бойся. Козлёночком не станешь, — нравоучительно произнёс доктор, погрозив указательным пальцем Видару.
— Ну спасибо, самый добрый и заботливый доктор, — съязвил в ответ Власт и с брезгливым видом, морщась, выпил черную муть. Фабиус с усмешкой и благодушием посматривал на князя, но, тем не менее, и в его глазах читалась тревога.
— Обращайся.