Запыхавшаяся, в грязи, Ханна вбегает в дом в половине седьмого. Сперва она бросается в туалет – великое облегчение, – а потом идет в гостиную, где мать сидит с книгой на диване. Ханна боится, что мать отругает ее за позднее возвращение, но та, едва удостоив ее взглядом, говорит:

– Я думала, ты наконец-то устала от своих глупых выкрутасов. Я бы очень рассердилась, если бы пришлось идти тебя искать.

– Там был мужчина с собакой, – говорит Ханна.

Мать снова смотрит в книгу.

– Он хотел, чтобы я с дерева слезла, – продолжает Ханна, – и познакомилась с его собакой.

– Я же говорила тебе не лазать по деревьям. – Мать глядит на Ханну, на этот раз пристально, оценивая ее вид. – Ты только посмотри на себя.

Ханна пытается подобрать слова, чтобы объяснить, но только спрашивает:

– Где папа?

– У себя в кабинете. Не лезь к нему.

Мать снова окидывает взглядом Ханну.

– Послушай, солнышко, – уже добрее произносит она, – пора бы тебе покончить со всякими глупостями. Ты то истерику устроишь, то из дома сбежишь. Если сейчас не прекратишь, потом неприятностей не оберешься. Я просто хочу тебе помочь.

Ханна кивает. Когда она разворачивается и уже хочет уйти, мать с неожиданной заботой говорит:

– Ужин через десять минут. И я испекла яблочный пирог. Здорово, правда?

Согласившись, Ханна выходит из гостиной и прикрывает за собой дверь.

Она поднимается наверх и тихо стучится в дверь отцовского кабинета.

– Что случилось? – раздается за дверью его голос.

– Это я, – говорит Ханна.

Ответа нет, она толкает дверь, проскальзывает в кабинет и останавливается у порога. Ее отец что-то печатает, но вскоре заканчивает и поворачивается к ней.

– Что такое, солнышко? – чуть нетерпеливо спрашивает он.

– Я вернулась, – тихо говорит она.

– Да, вижу. – Нахмурившись, он пристально смотрит на нее: – Все в порядке?

– Да.

– Ну и хорошо, солнышко. Тебе еще что-то нужно?

Ханна качает головой.

– Ну тогда беги поиграй с Элис. У меня много работы. – Еще не закончив фразу, он поворачивается к компьютеру и продолжает печатать. Ханна выходит, а он так больше и не смотрит на нее.

На лестнице она сталкивается с Элис.

– Ты вернулась, – радуется та, – я тебя в палисаднике ждала, но потом стемнело и мама позвала меня в дом.

Она пытается обнять Ханну, но та сердито стряхивает ее руки:

– Ты что, дура?

Элис со своим обычным глупым видом молча смотрит на нее, и Ханна добавляет:

– Элис, какая же ты глупая малявка.

Про встречу с мужчиной в парке Ханна больше никому не рассказывает, однако спустя несколько лет, уже подростком, она, кажется, снова увидит его лицо. Она видит его в газете «Ивнинг стэндард», которую оставили на соседнем сиденье в поезде. Ханна смотрит на фотографию и вздрагивает, неожиданно узнав его. Блеклые ресницы – хотя вряд ли она их тогда разглядела, – форма лысой головы. Рядом с этим снимком еще один, на нем девочка в школьной форме. Заметку Ханна читать не собирается. Вряд ли это тот же самый мужчина.

Порой по ночам Ханна лежит без сна, размышляя над тем, что ей, похоже, досталась какая-то неправильная мать. Она уверена, что матери полагается тебя любить – или, по крайней мере, не так откровенно не любить. Ханна понимает, что во многих отношениях она сама виновата, ведь она ужасно необаятельная. С другой стороны, даже если тебе недостает обаяния, матери обычно этого не замечают. Даже у убийц есть матери, которые их любят и навещают в тюрьме (Ханна это точно знает, потому что по телевизору показывали про это передачу). Тем не менее Ханна не сомневается – почти не сомневается, – что когда-то мать любила ее больше. Она помнит, как совсем в детстве мать обнимала ее, и помнит материнский запах, чудесный и утешительный. Помнит, как болела бронхитом и на каждом вдохе, дававшемся ей с неимоверным трудом, боялась, что этот вдох последний. Тогда мать целыми ночами просиживала возле ее кровати, ласково успокаивала и держала перед Ханной миску с кипятком, чтобы та дышала паром.

Все это быстро закончилось, однако Ханна до сих пор не понимает, что случилось.

– Как будто она в один прекрасный день просто взяла и отстранилась от меня, – рассказывает она своей лучшей подруге Кеми. Им по семнадцать, и они сидят в общей университетской гостиной. – Даже не знаю почему.

– Наверное, разглядела твою истинную сущность, – язвит Кеми, и Ханна спихивает ее с подлокотника дивана.

В конце концов это отец Ханны убегает из дома безвозвратно. К тому времени Ханне исполняется тринадцать. Он часто уезжает в командировки, поэтому дети не сразу понимают, что на этот раз он исчез навсегда. Когда отец не возвращается к выходным, мать говорит, что его задержали на конференции. Ко вторым выходным Ханна снова интересуется, где он. Мать смотрит на нее так, как обычно, когда с Ханной приходится особенно непросто. Затем вздыхает:

– Позови остальных.

Ханна приводит со второго этажа Майкла и Элис, они садятся на диване в гостиной, уставившись на мать. Ханна боится, что случилось нечто ужасное. Авиакатастрофа – вот только в новостях про нее не говорили. Значит, автомобильная авария. Ей становится дурно. Узнать о гибели отца и две недели молчать – очень в духе ее матери.

Но отец, как выясняется, жив-здоров и живет теперь в Нью-Молдене.

– Ваш отец не вернется, – говорит мать, – он от нас ушел.

Повисает недолгое молчание, после чего Майкл переспрашивает:

– Ушел от нас? Как это?

– Он завел роман с одной своей коллегой по работе, – объясняет мать, – и теперь будет жить с ней. В Нью-Молдене. Разумеется, мы с ним разведемся.

На слове «разведемся» Элис ахает, словно они попали в детективную историю и им объявили имя убийцы.

– Ее зовут Сьюзен, – не к месту добавляет мать.

Майкл – ему исполнилось семнадцать, и, возможно, он уже чувствует возложенную на его плечи ответственность – нелепо возражает:

– Нет, это невозможно. У него же есть обязанности.

Мать молчит.

Майкл в ярости, а у Элис глаза на мокром месте. Похоже, Ханна единственная не обвиняет отца в том, что тот ушел. Будь у нее возможность, она тоже так поступила бы.

– Так где он сейчас? – спрашивает Майкл. – С ней?

– Да, родной. Но вы с ним по-прежнему будете видеться. Он приедет на выходных и… будет с вами ходить куда-нибудь. – Последнюю фразу мать произносит с сомнением, словно и сама до конца в это не верит.

– Я не желаю его видеть, – заявляет Майкл.

– Тебя никто не заставляет, – говорит мать.

Ханне вдруг приходит в голову, что теперь она сможет жить с