— Хочешь, я опишу тебе, во что ты был одет? Слаксы и синий блейзер, да, ещё футболка, только не полосатая, как сегодня, а однотонная. Цвет не помню, не стану врать.

— Ну ладно, предположим даже, у тебя есть мои портреты, — сказал я, — но разве закон запрещает гражданам гулять по улицам? Фотки ничего не говорят о том, что я делал что-то противозаконное.

— Не говорили, — насмешливо обронил Рэй, — до тех пор, пока ты не раскрыл пасть и не начал врать мне как сивый мерин.

— То есть?

— То есть я спросил, где ты был вчера ночью, и ты, честно глядя мне в глаза, поведал, что писал в свой унитаз. И вообще спал как младенец в своей кроватке, не шелохнувшись, до самого утра. Припоминаешь?

— Ну, под присягу меня не подводили, — сказал я, — так что это не считается лжесвидетельством, сам знаешь. Но ты прав — я солгал.

— Ага, а теперь расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

— Ты точно не знаешь, почему я солгал, — на ходу придумывал я. — Мне было стыдно признаться… перед Кэролайн… — Я повернулся к ней. — Стыдно перед тобой.

Рэй выпучил глаза:

— А при чём тут Коротышка?

Кэролайн бросила на него испепеляющий взгляд. Я сказал:

— Вот чёрт, какая непруха. Ну ладно, придётся признаться. Короче, в том районе живёт одна моя знакомая… Наши отношения давно зашли в тупик, к тому же она прикладывается к бутылке… В общем, я дал Кэролайн обещание, что больше не буду с ней встречаться… Но видишь, вчера не смог с собой справиться и пошёл к ней.

— Что-то подсказывает мне, что эта загадочная особа живёт как раз около Мюррей-Хилл.

— А ты прав, Рэй, именно там она и живёт. Её не было дома, и я пошёл шататься по округе, надеясь, что застану её в каком-нибудь баре.

— И что, нашёл?

— В конце концов да, но пришлось погулять.

— Берни, я не могу поверить своим ушам! — воскликнула Кэролайн, с ходу включаясь в игру. — Ты же дал мне клятву, что порвёшь с этой невротичной сучкой!

— Знаю, Кэр. Прости меня. Ничего не мог с собой поделать.

— Вам бы только в цирке выступать, — сказал Рэй. — Один врёт, а другая подхватывает. У этой фатальной дамочки, полагаю, есть имя?

— Да, конечно, Рэй. У неё есть имя.

— Ладно, не говори мне пока, не надо. Давайте проведём маленький эксперимент. — Рэй вытащил записную книжку, вырвал из неё листок, разорвал пополам и протянул нам с Кэролайн по половинке. — Поскольку вы оба знаете эту женщину, напишите-ка мне её имя.

Мы написали и протянули листки Рэю.

— Так, что у нас тут? Барбара, — прочитал он и перевёл взгляд на другой листок. — А тут что? Тоже Барбара. Не знаю, как вам удалось провернуть этот трюк, да только это не важно. Я всё равно не верю ни единому вашему слову.

— Прекрасно, — сказал я. — Как насчёт другого варианта? У тебя же есть моя фотография? Ну так покажи её тем людям.

— Каким людям?

— Ну этим, Рогиным, или как их там.

— Роговиным.

— Точно. Покажи мой портрет Роговиным и спроси, узнают ли они меня. А когда они не узнают, отправляйся мучить кого-нибудь другого.

— Не получится.

— Почему это?

— Потому что Роговины сейчас лежат в морге, Берни, с пулями в башке. По две пули на брата. Они никого уже не смогут опознать.

— Ёшкин кот!

— А ты не знал, что их грохнули? Я не удивлён. Ты обычно не участвуешь в мокрухе. Наверное, приятели отослали тебя на улицу до того, как прикончили их… — Рэй нахмурился. — Что-то ты побледнел, Берни. Ты ведь не станешь блевать прямо тут, да, Малыш?

Я отрицательно покачал головой.

— Да, я знаю, что это не твой стиль, — продолжал Рэй. — Мокруха — это не твоё, да ещё тройное убийство!

— Почему тройное? — смог прохрипеть я. — Ты же сказал, их было только двое!

— Видишь ли, они слишком уж усердно запечатали привратника в скотч. Он умер от удушья до того, как его нашли.

— Господи Исусе!

— Да уж, хуже не придумаешь! Не понимаю тебя, Берни! Как ты мог связаться с людьми, которые способны на такие зверства?

— Да ни с кем я не связывался!

— Обычно не связываешься, — снисходительно согласился Рэй. — И это — мудро, Берни, лучше всего работать в одиночку, по крайней мере, напарники не заложат тебя с потрохами, чтобы самим избежать тюряги. Ведь именно это ты сейчас и сделаешь.

— Я?

— Да, Малыш, ты сейчас мне расскажешь всё об этих ублюдках, что троих уложили за одну ночь. Мы их схватим, ты выступишь свидетелем обвинения и отделаешься тем, что судья погрозит тебе пальчиком, а прокурор пару раз ударит по рукам указкой. Ну как, неплохая сделка?

— Неплохая, но я…

— Кстати, — сказал Рэй, наклоняясь вперёд и понижая голос, — думаю, мальчик мой, ты вчера неплохо заработал. Я прав? А ты меня знаешь, Берни, мы с тобой и в прошлом делишки проворачивали. Так что колись, сколько кусков ты взял себе, старому Рэю тоже должно что-то перепасть.

Рэй всегда был до тошноты прямолинеен.

— Слушай, раз уж мы об этом заговорили, что они взяли из сейфа-то? — спросил я.

— Смешной Малыш! Это ты должен сказать мне, что вы взяли из сейфа. Ты был там, а не я.

— Да не было меня там!

— О Берни… — Рэй покачал головой. — Не разочаровывай меня, приятель.

— Мне очень жаль, Рэй, но правда…

— Ладно, тогда пошли.

— Куда?

— Тебе что, зачитать твои права? Вы имеете право хранить молчание, бла-бла, бла-бла, бла-бла. Достаточно, или повторить слово в слово?

— Достаточно! Ты серьёзно, Рэй? Ты что, арестовываешь меня?

— Именно это я и делаю. Убили троих горожан, и ты замешан в это дело по самые свои густые брови! Конечно, я тебя забираю. Ну что, теперь вспомнил что-нибудь интересное?

— Пожалуй, воспользуюсь правом хранить молчание. — Я повернулся к Кэролайн. — Позвони Уолли Хемфиллу, — сказал я, — пусть подключается. И, Кэр, можно попросить тебя ещё об одном одолжении? Засунь мой сэндвич куда-нибудь поглубже — так, чтобы Раффлс до него не добрался. Не знаю, сколько времени я проторчу в тюрьме, пока Уолли не вытащит меня, но уверен, что вернусь домой голодным как волк.

Я познакомился с Уолли Хемфиллом, когда как-то раз сидел под арестом по одному неприятному делу и мне отчаянно был нужен хороший адвокат. Вначале я попытался дозвониться до Кляйна — с ним мы много лет продуктивно работали, — однако с огорчением узнал, что за время моего пребывания на свободе Кляйн успел помереть. Если честно, такой подлянки я от него не ожидал и жутко расстроился, но тут судьба свела меня с Уолли, он в то время тренировался для участия в Нью-Йоркском марафоне. Надо сказать, я был рад, что мой новый адвокат способен бегать на длинные дистанции, это означало, что он не наберёт лишний вес и что у него всё в порядке с сердечно-сосудистой системой. Согласитесь, преступнику требуется немало времени для того, чтобы привыкнуть к своему адвокату, а в идеале и подружиться с ним, поэтому хочется выбрать здорового юриста. У вора переживаний и так хватает, зачем ещё беспокоиться, как бы твой защитник не сыграл в ящик в самый неподходящий момент.