чьё обаяние связано со строительством нового мира, новой страны, нового детства. Подчас нервный, эскизный стиль Гайдара впечатляюще передавал чувство детской тревоги («Судьба барабанщика»), первых судорожных мыслей о времени, о смерти, о хрупкости бытия («Горячий камень», «Голубая чашка»). Лучшим продолжателем Гайдара по части пионерского детектива стал Анатолий Рыбаков. У него школьники распутывают запутанные тайны не хуже комиссара Мегрэ. Рыбаковский золотой фонд – это, прежде всего, «Кортик» (1948), «Бронзовая птица» (1956), «Приключения Кроша» (1960) и «Каникулы Кроша» (1966). Отточенный повествовательный стиль, сюжеты с чередой тайн и дух времени, включавший подозрительность, увлечение театром и кино, Пушкиным и коллекционированием японских фигурок «Нэцке», а также веру в мировую революцию – всё это есть в прозе Рыбакова, от которой трудно оторваться.

Замечательные образцы юмористического пионерского реализма создал Николай Носов, пришедший в литературу из кино в конце 1930-х. Он начинал с юмористических (хотя и не без назидательности) рассказов про младших школьников и малышей. С первых опусов Носова отличали тонкий юмор и лаконизм. В число лучших книг о пионерах вошли его повести «Весёлая семейка» (1949), «Дневник Коли Синицына» (1950), «Витя Малеев в школе и дома» (1951). Там было всё, как положено: поучительные насмешки над отстающими школьниками, прославление труда, дружбы и коллективизма. После войны не требовалось акцентировать внимание на жестоких испытаниях – и Носов показал ребят, растущих во вполне комфортабельных условиях. Но и о самых обыкновенных школьных буднях он писал так весело и остро, что читателям хотелось вслед за носовскими героями обустраивать инкубатор, ухаживать за пчёлами… За «Витю Малеева» любимый детский прозаик всея СССР получил Сталинскую премию.

120 лет назад, 28 апреля 1902 года, в Киеве, в семье талантливого инженера родилась Валентина Осеева. Еще лет тридцать назад это имя не требовало пояснений: ее и переиздавали, и читали, а сегодня – поговорим.

Республика советской детской литературы развивалась по особым законам. Всё начиналось с политических задач, которые, собственно говоря, никогда не снимали с повестки дня. Писатели должны были разъяснять детям необходимость Октябрьской революции, показывать глубокую органичность пионерской организации, чтобы никаких сомнений не было в правильности нашего пути. А как же иначе?

Какое-то время идеологи отвергали волшебную сказку, призывая только к полезной, воспитательной и поучительной детской литературе, которая дает читателям знания и умения. Потом те идеологи, в большинстве, оказались в лагерях – и отнюдь не пионерских – и сказку возродили. Сентиментальные, «слащавые» книги для умненьких-благоразумненьких девочек советская культура презирала всегда. Эти ограничения, эти чрезвычайные обстоятельства пошли на пользу. Развивались необычные жанры. В том числе – разговор с детьми как со взрослыми, воспоминания о своем детстве, продолжающие традиции Аксакова и Горького. Славные получались книги. В эту индустрию влилась и Валентина Осеева – в те годы, когда детская литература в нашей стране уже получила «тяжелую артиллерию» и популярность среди ребят. Аудитория расширялась: школьники все раньше учились читать и становились активными книголюбами.

…Она родилась в семье революционеров-подпольщиков. Обыски, лихорадочные переезды, расставания с отцом – всё это Валентина познала рано. Ее мама – газетный корректор (в советское время она много лет работала в газете «Гудок») – тоже посвятила себя революции, водила знакомство с сестрами Владимира Ульянова. Она начала учиться в Киевской гимназии, потом училась в Житомирской. Часто вспоминала самарские страницы детства: туда они тоже попали, увиливая от слежки. Девушка мечтала стать актрисой. В конце концов, ее приняли в Киевское театральное училище – правда, на отделение драматургии. Но очередной переезд, отменить который было невозможно, помешал получить диплом. А, может быть, к тому времени она решила, что есть в мире вещи поважнее театра?

В 1917 году для Осеевых не стоял вопрос – как относиться к революции. Сегодня многие не любят вспоминать о таком выборе наших прадедов и прабабушек – революционный романтизм не в моде. Не стоит обманываться. Наступило их время – голодное, но полное надежд. Ее отец, оставивший семью, но не порвавший с дочерями, проектировал мосты.

Мать Валентины по заданию партии поступила на службу в трудовую коммуну имени Клары Цеткин – учить уму-разуму трудных детей, недавних беспризорников. Вскоре педагогом стала и Валентина – на шестнадцать лет. Сначала помогала маме, потом работала в Москве, в Даниловском спецприемнике для беспризорных детей. Там случались настоящие «восстания гладиаторов». Валентину Александровну воспитанники любили, но, бывало, могли убить во время буйных восстаний. Но обошлось. Однажды ее спас будущий муж – Сергей Хмелев. В разгар бунта он прискакал в коммуну на белом коне и утихомирил бузу. Осеевой тогда только исполнилось 19. Чуть позже она научится работать с ребятами так, что защитники уже не требовались.

Как воспитывать, не впадая в нравоучительный тон? Осеева стала рассказывать истории. Она рассуждала: «Нотация – это без пользы: сиди, слушай и дрыгай ногой… А если вдруг задуматься и сказать: «А вот, ребята, мне припомнился один случай, очень похожий…» И рассказать почти такую же историю, но чтоб не рассусоливать, а то все пропало. И чтоб до сердца дотянуть». До сердца – это уже писательская программа.

Вместе с воспитанниками Осеева ставила свои пьески – часто из их жизни. Вот тут-то и развернулись ее актерские способности. Ребятам – а это сложная, бунтарская аудитория – так нравились ее рассказы и сценки, что Осеева и сама поверила в свое литературное дарование. Ученики буквально заставили ее в 1937 году отправить в редакцию рассказ «Гришка». Его напечатали. «Пошли три мальчика в лес. В лесу грибы, ягоды, птицы. Загулялись мальчики. Не заметили, как день прошёл», – так начинался этот поучительный (быть может, слишком поучительный) рассказ. Дебютантке уже исполнилось 35 – и она, конечно, сомневалась в своем писательском будущем. Но очень быстро нашла свою интонацию, стала мастеров полусказок – полупритч о современных детях.

Писатель «о морали» сложнее всего. Выручает только музыка слова, да сказочная атмосфера. Да у Осеевой получались простые и ясные притчи – короткие, чтобы прочитать на одном дыхании. Именно она рассказала нам, что «пожалуйста» – это волшебное слово. Таких рассказов, по-толстовски назидательных, у нее вышло немало.

Например, «Бабка» – о старушке, которая повторяли: «Обидеть – что ударить, а приласкать – надо слова искать». А родные сумели оценить ее только после смерти. Многие, прочитав, увидели: а ведь это про нас, про наших стариков…

Или «Почему?» – один из лучших рассказов о лжи и совести. Рассказ с таинственной атмосферой. Мальчик сваливает свою проделку на собаку, потом – после долгих сомнений – раскаивается. А завершается всё так.

Пес думает: «Почему меня выгнали во двор, почему впустили и обласкали