— Эй, — раздосадовано обратилась к нему Сонда. — Разве я не увижу того, зачем мы сюда ехали?

— Не мы, а я, — поправил ее Кэрри, уже нацепивший рюкзак и схвативший ее чемодан. Сейчас не время, Сонда.

— А для чего сейчас время? — раздраженно спросила Сонда.

Она прождала его два часа, сидя на чемодане возле этой пыльной дороги. Переживала, строила самые невозможные предположения, а ему сложно развернуть газету и показать ей какого-то идола!

— Время уносить ноги, — ответил Кэрри и легонько потянул ее за руку. — Пойдем.

Сонде оставалось только послушаться его. Ей все время приходилось его слушаться, словно больше ни на что она не была годна. Обида разлилась по душе ядовитым напитком.

Почему он ведет себя с ней, как с какой-то глупой курицей? Как с обыкновенной женщиной, которая интересуется только тряпками и косметикой? Она не обыкновенная! Пора бы ему понять и усвоить это!

Кэрри упорно продолжал играть в агента ноль-ноль-семь. Он быстро шел, периодически оглядываясь по сторонам и посматривая, не отстала ли Сонда. Теперь-то она точно знает, почему от него ушла Дженни Лу. Невозможно жить с человеком, который никогда и ничего тебе не объясняет. Оставалось лишь надеяться, что Кэрри образумится в аэропорту и все ей объяснит. Но это была такая робкая надежда…

В аэропорту Кэрри повел себя и вовсе непредсказуемым образом. Он посадил Сонду на скамью в зале ожидания, поставил рядом с ней чемодан и посмотрел на нее так, как будто сейчас земля разверзнется и примет его в свои недра.

— Сонда, тебе придется возвращаться одной.

Одной? Почему одной? Сонда окончательно перестала понимать, что творится в голове у этого мужчины.

— Но почему, Кэрри?

— Ты обещала не задавать лишних вопросов.

— Ничего себе, лишний вопрос! — возмущение росло в душе Сонды с каждой минутой, грозя разорвать ее изнутри. — Я всю поездку воздерживалась от «лишних вопросов», и ты ничего мне не говорил. Ничегошеньки! И теперь, когда все закончилось, ты хочешь бросить меня здесь, без объяснений? Не выйдет!

— Сонда, прошу тебя, успокойся. Во-первых, сейчас нет времени для объяснений, а во-вторых… я ничего не могу тебе сказать. Понимаешь, не могу…

— Мистер загадочность! — продолжала возмущаться Сонда. — Да у тебя никогда нет времени для объяснений! Ты считаешь меня глупой курицей и думаешь, что я проглочу любую ложь, как червяка!

— Нет, Сонда, нет! — Кэрри покраснел. Глупой курицей он, конечно же, ее не считал, но вот насчет лжи она была права. Но разве он виноват, что ничего не может ей рассказать? — Ты должна лететь одна, потому что я не собираюсь впутывать тебя в свои неприятности. Поверь, у меня их немало. Во всяком случае, сейчас. Пройдет время, и я смогу тебе все рассказать…

— Пройдет время! — передразнила его Сонда. — Мне наплевать на твои неприятности, мне наплевать на то, что ты мне расскажешь! Я уверена, что все равно не услышу от тебя правды, потому что ты из тех людей, которые постоянно темнят. В этом — вся твоя жизнь. Тебе просто нравится быть таким! Загадочным и одиноким, таинственным и непонятым! Тебе же это нравится?! — не унималась она.

— Думай, что хочешь. — Кэрри некогда было убеждать ее в обратном. — Я не преследовал цели обмануть тебя. Мне казалось, будет лучше, если ты останешься в стороне от всего этого…

— Валяй, Кэрри, уходи. — В глазах Сонды стояли слезы, и ей совсем не хотелось, чтобы этот мужчина их видел. — Приятно было провести с тобой время. А теперь — до свидания.

— Может, мне навестить тебя, когда я вернусь…

— Я же сказала, до свидания, Кэрри, — резко перебила она его. — Мне казалось, ты отлично понимаешь смысл этого слова. Или тебе нужно объяснить подробнее?

— Замечательно, Сонда. Я знал, что ты правильно поймешь меня, — съязвил Кэрри.

Он прищурился словно от боли, развернулся и пошел в сторону стеклянных дверей, ведущих к выходу из зала ожидания. Сонда тупо смотрела вслед его удаляющейся фигуре. А что еще она могла сделать? Сказать ему: не уходи Кэрри, мы будем вместе навсегда? Эта романтическая чушь не нужна ни ей, ни ему. Особенно ему…

Что ж, наверное, так будет лучше. Он ушел из ее жизни сейчас, когда она все еще в состоянии контролировать свои чувства. Контролировать чувства… Контролировать можно эмоции, а чувства, как сказал бы Кэрри, контролю не поддаются. Сонда разочарует его — она сможет взять себя в руки и забыть о том, что между ними было. В сущности, ведь ничего и не было — один поцелуй и бесконечные ссоры…

От переживаний у Сонды разыгрался аппетит. Такое бывало с ней довольно часто. Обычно, когда человек волнуется, он совершенно не хочет есть. Но у Сонды было все по-другому: чем сильнее она волновалась, тем настойчивее ее желудок сообщал ей о том, что он голоден. Благоразумно решив оставить мысли о поведении Кэрри на потом, Сонда огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь съестного.

Рядом с выходом из зала ожидания располагался маленький кафетерий, куда Сонда тут же направилась. У кассы кафетерия стояло несколько человек, поэтому ей пришлось поставить свой тяжеленный чемодан на пол и терпеливо ждать своей очереди.

Нос Сонды улавливал вкусные запахи, витающие над столиками, и она предалась мечтам о горячих сэндвичах, которые закажет себе. Она поест и ей сразу станет легче. Может, даже удастся забыть о Кэрри, который оставил ее здесь без объяснений. Еще ей не мешает выяснить, когда вылетает самолет… Она редко выезжала куда-то одна, поэтому сама мысль о том, что ей придется заниматься какими-то выяснениями, приводила ее в уныние.

Впрочем, она сама хотела этого путешествия, так что пенять больше не на кого. Раньше эти проблемы обходили ее стороной: она путешествовала с матерью, которая бронировала билеты заранее, всегда знала, в каком отеле нужно остановиться, какие вещи взять в дорогу.

Они отправлялись с большими чемоданами, но им никогда не приходилось носить их самим. Зато теперь… Сонда с тоской посмотрела на пухлый чемодан, из которого ей понадобились две футболки, свитер и джинсы… Объяснил бы ей кто, зачем она повезла с собой столько вещей?

Во всем нужно искать хорошие стороны: зато теперь Сонда знает, что такое самостоятельное путешествие. Если бы это утешало…

— Девушка, что будете заказывать?

Сонда растерянно посмотрела на продавца и поняла, что, пока она размышляла над дорожными тяготами, подошла ее очередь.

— Сэндвич с ветчиной и сыром, кофе и… у вас есть картофель фри?

Продавец кивнул головой.

— И порцию картофеля фри.

Пока продавец наливал для нее кофе и разогревал сэндвич, Сонда полезла за кошельком. Но, к своему ужасу, в заднем кармане джинсов — именно туда она переложила кошелек из чемодана — его не обнаружила. Сонда похлопала рукой по другому карману — пусто. Она открыла чемодан и начала судорожно рыться в груде вещей.