– Вы уверены, что не хотите, чтобы я помогла вам? – спросила Лора, наклоняясь.

– Нет! – выкрикнул Гидеон. – Благодарю вас, – добавил он, когда она выпрямилась, насмешливо глядя на него.

Гидеон скрипнул зубами. Черт бы побрал эту женщину, – казалось, она знала, что он боится ее прикосновений.

Он занялся своими многочисленными царапинами.

– Я думаю, Син-Джан хочет получить шанс немного покопаться внутри колледжа, – решительно заявил Гидеон, переводя разговор на более безопасную тему.

Он чувствовал себя обязанным выполнить пожелания директора, несмотря на то что сам не был полностью с ним согласен.

– Я могу его понять, – посочувствовала Лора. – Не навредит ли нам всем обращение в полицию? – вслух размышляла она, нервно покусывая нижнюю губу. – Если мы сейчас все скроем и не найдем кубок, нам придется, так или иначе, обращаться в полицию, это наш последний шанс, а они скажут, что мы виноваты сами, потому что не сделали этого ранее. Нет, я не могу согласиться с тем, чтобы оставлять их в неведении. Син-Джан наверняка имеет влияние в этом городе? – спросила она, поворачиваясь и сердито глядя на Уэллеса.

Гидеон вздохнул:

– Предположим, что имеет.

– Так что же? Разве он не может попросить их не разглашать этот инцидент, пока не найдется кубок?

Гидеон отбросил кусок ваты и снова сунул ноги в домашние туфли. Встал, осторожно прошел в кухню, чтобы вылить воду, и вернулся.

Он долго и пристально смотрел на Лору, явно обдумывая какое-то решение.

Девушка, ощущая возникшее в воздухе напряжение, перестала ходить по комнате.

– Что? – спросила она.

– Ничего. Только… – Гидеон покачал головой.

Лора глубоко вздохнула.

– Давайте же, Гидеон, выкладывайте! Сейчас не время ходить кругами.

Уэллес сел и спокойно смотрел, как девушка устраивается в кресле напротив него.

– Я не очень хорошо вас знаю, не так ли? – медленно произнес он и увидел, что удивил ее.

– Нет, не думаю, что знаете, – сказала она, смутившись и ощущая от этого неловкость. – Но какое это имеет отношение? – спросила она уже более миролюбивым тоном.

– Я размышлял, – сказал Гидеон, – о том, как вор узнал, где находится кубок.

Лора открыла рот и тут же его закрыла. Ее глаза прищурились. Неожиданно она рассмеялась грубым, язвительным смехом.

– О, я поняла. Теперь поняла, почему старому Син-Джану так не хочется вмешивать в это полицейских. Это, должно быть, один из вас, не правда ли? – высказала она свой вердикт.

Гидеон поморщился.

– Вам никогда не говорили, что у вас очень грубый рот? – резко оборвал ее Гидеон.

Но, говоря это, он взглянул на ее губы и совершенно неожиданно обнаружил, что у Лоры очень красивый рот. С пухлой верхней губой и в форме Купидонова лука, этот рот так и просил поцелуя.

– Конечно, все время говорят, – огрызнулась Лора. – А вам не говорили, что вы двуличны, как… как…

– Янус? – подсказал Гидеон имя римского бога, имевшего два лица и приятную улыбку.

Лора сердито посмотрела на Уэллеса, затем на ее губах появилась невольная улыбка. Надо отдать ему должное, это был мужчина высокого класса.

– Прекрасно, как бы там ни было, давайте посмотрим нa факты, – сказала она. – Кубок, должно быть, похищен кем-то из тех, кто присутствовал на вечере, правильно?

Гидеон покачал головой. Она быстро соображала, эта американка.

– Я просто не могу в это поверить, – растерянно признался он. – И в то же время не вижу альтернативы. Послушайте, знаю, я не имею права задавать вам этот вопрос, но… – Он вдруг замолчал, сознавая, что готов попросить ее.

– Нет, простите меня, – тихо сказала Лора, к его великому изумлению. Через мгновение она очутилась рядом, сочувственно сжимая плечо Уэллеса. – Я забыла. Эти люди ваши друзья? А этот колледж, как я понимаю, вся ваша жизнь.

Гидеон с изумлением смотрел на девушку. Только что она была рычащей, грозной тигрицей, и вот… Он не мог ожидать от нее такого сочувствия и понимания.

Лора откинула с его лба светлые серебристые волосы. Они были такими мягкими и шелковистыми на ощупь и изумительно светлыми. Почти белыми. Это возбуждало.

– Я хочу сказать, что, когда все кончится, эта история с кубком повредит мне и Ван Гилдерам, но это еще не конец света, – тихо говорила она, бессознательно накручивая на свой палец прядь его волос.

Гидеон замер. Его сердце было готово выскочить из груди. Он на секунду закрыл глаза и снова открыл их.

– Если бы я захотела, то могла бы сделать выбор. Просто передать все в руки полиции и изобразить Понтия Пилата – вы знаете, умыть руки и, насколько возможно, не связывать этот случай с именем Ван Гилдера.

Ее пальцы гладили его голову. Его кожа горела. Он чувствовал, как этот жар опускается к шее.

– Но для вас это настоящая катастрофа, – продолжала она. – Разве не так?

Гидеон снова сглотнул.

– Да, – хрипло пробормотал он.

Но, по правде говоря, он не вслушивался в ее слова. Ее голос, мягкий, глубокий, нежный, – вот что околдовывало Уэллеса.

Она прильнула к нему и нежно поцеловала его в лоб.

– Все будет хорошо, – тихо сказала девушка, касаясь губами серебристой брови. – Все будет хорошо, обещаю, – повторила она, целуя Гидеона в переносицу. – Все будет хорошо. – Она поцеловала его опущенное веко.

Дрожь пробегала по телу Гидеона. Она чувствовала это.

– Все будет хорошо. – Ее губы приблизились к его губам.

Из груди Гидеона вырвался прерывистый вздох. Ему было хорошо.

Вдруг его глаза широко раскрылись, пронзая ее ярко-синим ледяным светом. Уэллес откинулся назад.

– Пожалейте меня, женщина, оставьте меня в покое, – отталкивая Лору, прорычал он.

Встав с кресла, Гидеон неуверенной походкой подошел к окну. На одно безумное мгновение ему захотелось продлить ее ласки, дольше и дольше, до бесконечности.

– Буду рада, – ответила Лора, уязвленная до самой глубины души, и бросилась к двери.

Гидеон обернулся.

– Неужели вы не понимаете? – в отчаянии воскликнул он. – Мне не нужна людоедка, тем более сейчас.

Сказав это, он был готов откусить себе язык. Лора, взявшаяся за ручку двери, на мгновение застыла, затем медленно обернулась и посмотрела на Уэллеса.

Она была оскорблена, обижена, смущена, испугана и измучена. Ей очень хотелось ударить его. В самое больное место.

– Все правильно, – холодно сказала она. – А мне не нужен человек, подозреваемый в воровстве.