Марк стоял под дверью, и внутри у него все кипело. Стучаться не хотелось, чтобы не разбудить детей, хотя вся его одежда находилась внутри. Он заказал на завтра такси, чтобы Тэсс не пришлось его отвозить, и уезжать надо было в шесть утра. Решая, что делать, Марк заметил у перил свой саквояж. Тот был застегнут и выглядел пухлым, как будто был уже упакован. Рядом с ним висели костюм и рубашка, а на полу были аккуратно разложены трусы, носки и туфли. Он грустно улыбнулся. Даже в гневе Тэсс была методична.

Придется ему спать на тахте в телевизионной комнате. Марк спустился вниз и по пути остановился у двери Хэтти. Поставив винную бутылку и стаканы, он зашел внутрь. Хоть одна женщина в этом доме любила его таким, какой он есть. Марк посмотрел на дочь. Любовь к ней переполняла его сердце.

Ночь он проспал на кресле рядом с Хэтти и проснулся только тогда, когда в дверь заколотил таксист. Марк уехал поспешно, ни с кем не попрощавшись; все спали, и некому было сказать, что по нему будут скучать.

— Это вроде «Обучая Риту»[2], да? — Марджи сделала большой глоток белого вина. — Ты влюбишься в своего преподавателя, и Марк почувствует, что он больше не соответствует тебе интеллектуально.

— Надеюсь, он будет лучше выглядеть, чем Майкл Кейн.

— Может, это будет женщина.

— Скорее всего, — сказала Тэсс, подбирая один из проспектов, которыми был завален ее кухонный стол. Она только что в третий раз уложила Хэтти в постель — та была убеждена, что раз Марджи здесь, то Франческа могла зайти в любой момент, а это никак нельзя пропустить. Ощущение было такое, будто Тэсс пыталась уложить бумеранг.

— Хотя сейчас я вполне могу оценить прелести лесбийской любви, — добавила она.

— Почему это? — спросила Марджи, и глаза ее заблестели при новости о разногласиях среди супругов. Переносить счастье Марка и Тэсс было нелегко.

— С духовной стороны. Неплохо быть с человеком, который понимает твои мотивы и не пытается все время, так сказать, оказаться сверху. И еще неплохо, чтобы кто-то был в состоянии загрузить посудомоечную машину и знал, когда стирать цветное белье.

— А секс?

— У тебя это навязчивая идея. Ну же, расскажи мне все.

Марджи ухмыльнулась, проводя рукой по коротким черным волосам, которые она недавно подстригла под Вайнону Райдер. Тэсс считала, что подруге это очень идет, но, может, дело было в том, что у нее было угловатое лицо с острым подбородком. Более круглому лицу Тэсс такая стрижка не подошла бы, и, кроме того, светлые волосы были ее лучшим украшением. Марку нравилось, когда она носила длинные волосы. Нет. Пора было перестать определять себя по тому, что нравилось Марку. Неужели она разучилась принимать самостоятельные решения?

— Его зовут Роуэн.

Тэсс фыркнула.

— Роуэн? Он что, в поп-группе?

— Можешь ревновать, сколько хочешь, это тебе ничего не даст. Он ирландец, ему тридцать два, и он зубной врач.

— Марджи, прости за тупость, но как ты подцепила зубного врача в Темпле[3]? Или он клиент? Я думала, это запрещено.

— Так и есть, — с усмешкой призналась Марджи.

— Это ужасно. Выпей еще вина.

— Спасибо. У него какие-то проблемы с хозяином квартиры — он здесь временно, всего на год. В Дублине у него половина врачебной практики, но он хочет специализироваться как ортодонт и проходит спецкурс в Королевском Лондонском.

— Ортодонт, — произнесла Тэсс. — Как-то не очень сексуально.

— Очень даже сексуально. Хотя мы о стоматологии особо не разговариваем, да и обо всем остальном.

— Настоящая встреча родственных душ. Духовное и интеллектуальное обогащение.

— Секс, во всяком случае, отличный.

— Хэтти. Если ты сюда еще хоть раз спустишься, будешь спать без ночника.

Дочь наморщила личико.

— У меня был плохой сон, — пробормотала она. — Мне приснилось, что папа и Найджел попали в авиакатастрофу и погибли.

— Найджел далеко не летает, — сказала Марджи успокоительным тоном, — ему уши не позволяют. — Девчушка посмотрела на нее озадаченно.

— Марджи, хватит тебе дурака валять, — начала сердиться Тэсс. — Водички попить хочешь?

— Да, пожалуйста, — голос Хэтти был жалобным. — Или, может, горячего шоколада с кучей взбитых сливок сверху?

— Не выйдет, чудовище, — Марджи встала из-за стола и взяла ее на руки. — Слушай, на этот раз я тебя уложу, а ты можешь мне рассказать все, что ты делала на каникулах.

Она понесла сонную девочку наверх.

— Сначала мы летали на воздушном шаре, потом папа научил меня виндсерфингу, потом мы поймали большущего осьминога, а потом… — донеслось до Тэсс.

Марджи вернулась через пять минут.

— Увиливать от того, чего ей не хочется, она у тебя, похоже, уже научилась.

— Это точно.

— А мальчики спят?

— Вряд ли, — Тэсс посмотрела на часы. Было полдесятого.

— Они смотрят «Друзей». Не то чтобы я подглядывала…

— Им полагается делать домашнее задание, во всяком случае, Джейку. Олли свое уже сделал. Я говорила Марку, что покупка телевизора им в комнату до добра не доведет.

— Ну, это хоть «Друзья». Я вчера вечером своих поймала. Эти поросята смотрели «Дневник Бриджит Джонс», который я для себя в прокате взяла.

— Но он же вроде ничего, так? Я не смотрела, пропустила, когда он шел в кино.

— Ничего, если ты не против секса, неприличных шуток и Хью Гранта в роли повесы.

— Звучит заманчиво.

— Так и есть, — согласилась Марджи, — но не для шестнадцатилетних и тринадцатилетних.

— Там еще Колин Ферт, правда?

— Да, — они обе замолчали и уставились в пространство. Потом Тэсс встряхнулась.

— Продолжай, — сказала она. — Ты что-то начала рассказывать до того, как нас грубо прервали.

— Как только Роуэн вошел в офис Сары, я подумала «Боже мой». Он ростом пять футов восемь дюймов, невысокий, но довольно плотный, и у него невероятно густые черные волосы, зловещая улыбка и синие-синие глаза. Как у Пола Ньюмена. Только он куда моложе, — добавила она поспешно.

— И?

— И он сказал, что видел меня в баре Генри. Ну, знаешь, который за углом от работы.

— Туда и ортодонты тоже ходят?