— Ну же, Пэв! Очнись! — я кричала и хлопала ладонями ему по лицу, чтобы он пришёл в себя, но ничего не выходило. — Пульс! — спохватилась я и нащупала пульс. — Фух! Он ещё жив — выдохнула я с облегчением. Хотя это было странным, если бы он умер сейчас.

— Кана, ему нужно делать искусственное дыхание! — запаниковала Аза-лоро.

— Ещё чего! Сама и делай! — ужаснулась я такому предложению.

— Я не умею!

— Та-а-к, спокойно… — я села на Пэврена сверху, чтобы сделать ему непрямой массаж сердца.

Раз толчок, два… Он был всё ещё без сознания. Третий толчок, и он закашлялся, медленно открывая глаза. Пэв приходил в себя, а когда полностью очнулся, то сразу лукаво улыбнулся, осмотрел меня и схватил за талию со словами:

— Ооо… в каком интересном положении мы находимся! — он облизнулся.

— Пэв! Я тебе, между прочим, жизнь спасаю, а ты опять руки распускаешь! — я резко встала и отвернулась от него.

Мы начали одеваться, а затем отправились обратно к телепорту, радостные, что испытание было пройдено. Пока шли, разговаривали на разные темы.

— Пэв, как так получилось, что водоросли схватили тебя? — поинтересовалась я.

— Нуу… — замялся он, — мне немного неудобно об этом говорить…

— Немного неудобно умирать, когда ты бессмертен, — выпалила я. — Так что рассказывай.

― Понятно. Значит, не отвяжешься. Ну, скажем так, я увидел друга детства, которого не смог уберечь, и подумал, что он жив и просит помощи. Потянулся я к нему, а это оказался мираж… — ему действительно было неудобно об этом говорить. — Довольна?

— Это был Лот? — резко спросила я.

— Что? — Пэв был искренне удивлён. — Откуда ты знаешь его?

— Пэврен, мне рассказал Старейшина. Я очень тебе соболезную. Прости, что не поинтересовалась у тебя. Я понимаю, как тебе…

— Нет! Ты ничего не понимаешь! — он смотрел с какой-то агрессией в мою сторону. — Ты не понимаешь, ведь твои друзья никогда не умирали вместо тебя! И ты никогда не поймёшь, какого это прожить почти век с осознанием того, что твой самый близкий человек умер! — он захлёбывался в гневе.

— Пэв, я не хо… — я не успела ничего сказать, меня перебил мой наставник.

— Отстань от меня! — он отмахнулся и ушёл быстрее в портал. Мы поспешили за ним.

Пройдя через телепорт, мы оказались на площади, но Пэврена нигде не было. Я пыталась найти его глазами, но безуспешно. Уже начинало смеркаться, поэтому нам надо было торопиться во дворец. Я отпустила Аза-лоро, а сама осталась на центральной площади и села на краешек фонтана, ожидая, что он сейчас придёт и выдаст очередную шутку, или как-то съязвит, или назовёт меня героем и улыбнётся своей фирменной улыбкой. Я искала его глазами по всей площади. Казалось, что он вот-вот вылезет из темноты…

— Полагаю, ты ждёшь не меня, — я подняла голову и увидела Даромира, — но я надеюсь, моё присутствие не испортит твоего вечера, — он присел рядом со мной на фонтан.

— Старейшина, почему Пэврен такой самоуверенный и упрямый, такой заносчивый? — мой голос был совсем разбитый.

— Это его стиль жизни. Ему так легче скрывать собственную боль.

— Он всегда был такой?

— Раньше он был совсем зелёным, — рассмеялся он. — Так же, как и ты, не знал с чего начать. Видела бы ты, как он неумело держал свои первые кинжалы. Он был весьма неуклюж, но, тем не менее, я всегда считал его прекрасным малым. Он не способен предать, а если любит, то любит до потери пульса.

— На что вы намекаете? — не совсем понимала я.

— Кто знает, может, он не равнодушен к тебе, — он улыбнулся мне.

— Ну, это уж и камню понятно, — я отмахнулась. — Но он так агрессивно отреагировал на мой вопрос про Лота…

— Боль, Кана. Боль. Вот что меняет людей, — мы немного помолчали. Затем Даромир продолжил. — Пэврен везде искал Лота. Думал, раз он упал в воду, то непременно выжил. Но он искал слишком много и долго, а слишком долгое ожидание даёт привкус ненужности и безысходности. Он отчаялся.

— Никогда бы не подумала, что он так много переживает в своём храбром сердце. Оказывается, за улыбкой и дурацкими шутками он всего лишь прячет в себе отрицательные эмоции, — я говорила об этом, как будто открыла что-то новое.

— На поверхности ничего не увидишь, нужно смотреть глубже, иначе можно ошибиться, — с этими словами Старейшина привстал с фонтана и пошёл в сторону дворца. — Пойдём во дворец, нужно ложиться спать. Завтра ваша тренировка продолжится.

Мы молча пошли во дворец, и я резко почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но не стала акцентировать на этом внимание.

…Я слышала тихую грустную песню, доносившуюся из-за двери. Её пела женщина, сидевшая у высокого зеркала, расчёсывая свои длинные, фиолетовые волосы. Она была очень похожа на меня: сине-серая кожа, стройная фигура, фиолетовые длинные, густые волосы… Я осмотрела комнату; приглушённый свет свечей отбрасывал на каменные стены тени от королевской кровати, огромного шкафа, кресел. Я подошла ближе и увидела, как на комод с зеркалом упало несколько крупных капель слёз, медленно скатившихся по лицу незнакомки, которая при этом качала рядом с собой люльку. Я заглянула в неё, но там было пусто. Я немного отшатнулась, понимая печаль женщины, а затем мой взгляд упал на оформление детской кроватки: на ней было изображение символа королевства Амефистии. Точно такое же изображение было на кулоне у Пэврена… Всё закрутилось в голове, комната стала размываться, наступила темнота…

… И я проснулась в поту. «Что это было сейчас? Сон?», — я не могла прийти в себя. Ночь выдалась слишком тяжёлой; я очень плохо спала, сначала не могла уснуть, ворочалась, размышляя над словами Пэврена, о том, что случилось в хрустальных копях, о словах Старейшины. Несколько раз я просыпалась и выходила на балкон, чтобы подышать свежим, прохладных воздухом. Казалось, ночь длится слишком долго, и никак не наступит утро. Даромир вчера говорил о взаимоотношениях с моим наставником. «Действительно, что же я чувствую к нему? Ну а как же Ламиат? Всё слишком запутанно… Не время думать об этом сейчас! Мир находится под угрозой, а я тут свои розовые сопли распустила! Соберись, тряпка!», — с этими мыслями я стукнула кулаком по кровати и, потянувшись, встала с неё. Сегодня новый день и нужно начинать его правильно!