– А Бэзилу он тоже был предан?

Дэниела ненадолго задумалась. Вопрос Моргана оказался для нее неожиданным.

– Я не знаю. Все, что происходило здесь, в Гринмонте, казалось, шло по своему раз и навсегда заведенному порядку, и Уолтер Бригс всегда был частью этого порядка. Хотя они с Бэзилом и не любили друг друга. Правда... да, я сейчас вспомнила. Уолтер как-то обмолвился в сердцах, что терпеть не может Бэзила и, если бы мог, ушел бы из Гринмонта куда глаза глядят... – Она взглянула на Моргана, и в глазах ее мелькнули страх и сожаление. – Так вы думаете, он мог... из-за этого... – У Дэниелы не повернулся язык закончить фразу. Ей никак не верилось, что человек, которого она любила и уважала, оказался простым вором. Морган неопределенно пожал плечами:

– Все может быть. Мне кажется это вполне вероятным, но кто знает...

Когда они вернулись в Гринмонт, то первая, кого они встретили, была леди Элизабет. Красавица выглядела просто ослепительно в великолепной васильково-синей амазонке, сшитой по последней парижской моде, и в шляпке с пером. Рядом с ней Дэниела особенно остро ощущала неловкость, глядя на свое старое, скромное платье. Впрочем, если бы она вдруг об этом забыла, насмешливый, сочувственно-презрительный взгляд леди Элизабет, брошенный на ее наряд, напомнил бы ей об этом. Тонкая улыбка, мелькнувшая на губах Моргана, сказала Дэниеле, что этот взгляд не остался им незамеченным и по достоинству оценен. Она сразу внутренне сжалась и сникла, вновь чувствуя себя некрасивой и неловкой.

Между тем красавица перевела свой преувеличенно опечаленный взгляд на Моргана.

– А я так надеялась поехать с вами на верховую прогулку после ленча, милорд.

При виде ослепительной улыбки, осветившей лицо Моргана, сердце Дэниелы упало. Ей было больно и обидно, но она изо всех сил старалась это скрыть.

– Увы, но я не знал об этом! – любезным тоном произнес Морган. – Как жаль, что я лишил себя такого удовольствия.

Дэниела повернулась и, ни слова не говоря, пошла прочь, не видя ничего вокруг и не разбирая дороги. Какой же она была наивной дурочкой, если решила, что может стать для лорда Моргана чем-то большим, чем просто легким развлечением, с кем приятно провести время или даже поцеловаться, когда нет рядом более красивых и интересных женщин.

Ей вспомнились слова Моргана, сказанные о Рейчел: «Самая чудесная, самая добрая и прекрасная женщина, которую я когда-либо знал».

Конечно, если он не может жениться на самой красивой, то уж, во всяком случае, не согласится на меньшее, чем леди Элизабет, которую, видимо, считает второй по красоте.

Когда Дэниела, погруженная в свои невеселые мысли, подошла к дому, Доббс, дворецкий, сообщил ей, что миссис Флеминг ожидает ее в гостиной. Попытавшись скрыть свою боль за деланным оживлением, Дэниела поспешила к подруге.

Шарлотта радостно поднялась ей навстречу. Она выглядела, как всегда, очень мило в новой соломенной шляпке с желтой лентой.

– Какая у тебя прелестная шляпка! – воскликнула Дэниела. – Надеюсь, ты не очень долго меня ждешь?

– Всего несколько минут. Я видела, как вы подъехали с лордом Морганом Парнеллом. – Шарлотта устремила на подругу испытующий взгляд, надеясь услышать подробности.

– Он просто проводил меня до домика священника, – стараясь говорить как можно более равнодушным тоном, сказала Дэниела. – А потом настоял на том, чтобы подождать меня. Знаешь, пока я разговаривала с Нелл, он очень непринужденно играл с Донни и Питером. Вот бы уж никогда не подумала, что он способен на такое!

– Почему тебя это удивляет? Лично мне его милость кажется способным на самые искренние чувства. И ничего удивительного, что он любит детей.

– Но ведь это повеса, легкомысленный, безответственный ловелас! Разве такие люди способны на глубокие и искренние чувства! – В Дэниеле явно говорили обида и разочарование.

Шарлотта покачала головой, внимательно всматриваясь в лицо подруги.

– Я знаю, Дэниела, что в твоих глазах он олицетворение всех самых отвратительных мужских пороков. Но, поверь мне, это далеко не так.

Дэниела упрямо покачала головой, мысленно надеясь, что слова подруги окажутся правдой. Шарлотта слишком уверена в своей правоте! Впрочем, для самой Дэниелы будет безопаснее, если она станет думать о нем как о бессовестном ловеласе.

– Лорд Морган является объектом самых злых сплетен. Думаю, он не совершил и десятой доли тех прегрешений, которые ему приписываются. Кстати, его милость проявляет к тебе весьма повышенный интерес. Я бы даже сказала, что это для него не совсем обычно.

– Интерес ко мне?! Да что ты такое говоришь! – искренне удивилась Дэниела.

– Но ведь ты – единственная женщина, удостоившаяся чести танцевать с ним дважды.

– В самом деле? – недоверчиво переспросила Дэниела.

– Можешь не сомневаться. Леди Элизабет была в ярости. Она едва с ума не сошла от злости, когда после танца с тобой он куда-то исчез. С ней он не танцевал ни разу. И потом вчера, во время обеда, он вел тебя к столу. А после того, как Бэзил устроил эту безобразную сцену, он заявил Бэзилу что тот должен был бы перед тобой извиниться, так как ты сказала правду.

– Он так сказал?! – Дэниела не могла поверить своим ушам.

– А после обеда он исчез сразу, как только женщины вышли в гостиную.

Дэниела залилась румянцем, вспомнив, что случилось вслед за этим. Она была уверена, что он останется в приятной компании леди Элизабет, поэтому смело отправилась в его спальню.

– Говорю тебе, все это выглядело так, словно его уже никто не интересовал, раз ты ушла.

Ах, если бы это и в самом деле было так! Но Дэниела-то знала истинную подоплеку его поступков.

– Ох, Шарлотта, ты видишь в его действиях то, чего там в действительности нет. Все совсем не так, как ты думаешь.

– И кстати, не я одна. Леди Элизабет была сегодня вне себя из-за того, что он уехал с тобой на прогулку.

– Можно подумать, я могу с ней соперничать хоть в чем-то! – горько усмехнулась Дэниела. – Если бы ты видела, какой счастливой улыбкой он встретил ее по возвращении, ты бы поняла, что он... – к ее ужасу, голос неожиданно сорвался, выдав ее смятение, – что он предпочитает ее всем другим.

«Во всяком случае, в качестве жены», – мысленно добавила Дэниела.

– Видишь ли, ему, как и всем остальным, известно о моей репутации. И если он и проявляет ко мне хоть какой-нибудь интерес, то только с этой точки зрения. Я бы сказала, что это показывает его с не слишком хорошей стороны. И его намерения в отношении меня... вряд ли можно назвать честными.

– Но ты этого не можешь знать, – горячо возразила Шарлотта. – Этот негодяй Ригсби посеял в тебе подозрительность и недоверие ко всем мужчинам без исключения. Хотя я едва ли могу осуждать тебя после того, что он с тобой сделал.