– Я все равно сделаю укол… – зомбировала себя Моника.

– Ну, это мы еще посмотрим! – заявила появившаяся за ее спиной Яна и что есть силы огрела медсестру по голове железным ночным горшком, в России прозванным «уткой».

Пока Яна раздумывала, стоит ли добивать ее вторым ударом, так сказать, контрольным, Моника сама дала ответ на вопрос, плашмя упав на пол и оставшись там лежать безо всякого движения.

– Надеюсь, я ее не убила, – прошептала Яна, переводя взгляд на мертвенно-бледную Кассандру. – Вы ведь не хотели укола?

– Нет…

– Но медсестра была так настойчива! – вздохнула Яна. – Она не оставила мне выбора.

– Спасибо… Яна, а вдруг все, что ты говорила, – правда? – Цвет лица старушки стал медленно возвращаться к норме.

– Знаете, все подобные «вдруг», когда они связаны с моими подозрениями, как правило, всегда оказываются правдой, – ответила Яна.

– А если она очнется? – растерялась Кася, глядя на неподвижную Монику со шприцем в руке.

– Я вовсе не собираюсь ее всю ночь тут караулить и бить по башке горшком до прихода нашей дорогой Ингрид. На вашем месте я бы ей так сильно не доверяла, – откликнулась Яна.

– Но что же теперь делать?!

– Знаешь, Кася, пойдем-ка мы отсюда до выяснения всех обстоятельств, – решительно предложила Яна.

– И куда же мы пойдем? – испугалась бабулька.

– Вы – не знаю куда, а я – куда и направлялась, в замок. Так вы со мной или будете ждать прививки от полиомиелита? – спросила Яна.

– С тобой! – воскликнула Кася, пулей вскакивая со своего места и начиная метать какие-то вещи в смешную холщовую сумку, которую с большой натяжкой можно было бы назвать сумкой для похода в продуктовый магазин.

– Хорошо, только для начала вы отведете меня в кабинет Ингрид, – сказала Яна.

– Зачем? Мы так не договаривались! – заартачилась Кася.

– Я только что спасла вас от… неизвестно чего, а вы… Кстати, вот смеху-то будет, если в шприце действительно обезболивающее! А если нет? Заметьте, на ошейнике собаки было три ампулы, а медсестра только что сказала: вам прописали именно три укола. Значит, миляга Босфор успел обернуться за тремя ампулами еще раз. Или вы со мной, или я уношу ноги от полиции…

– С тобой, Яна, с тобой! Я не хочу быть неблагодарной. Ты меня спасла, и я буду делать все, что ты скажешь. А если нас схватят, в полиции вали все на меня. Я сяду за нас двоих, мне все равно недолго осталось! – торжественно произнесла Кассандра.

– Надеюсь, до таких жертв не дойдет, – чуть ли не перекрестилась Яна.

– Я готова! – Кася выпрямилась по стойке «смирно» и доложила: – Кабинет Ингрид на втором этаже.

– Идем скорее, а то медсестра очнется. – Яна покосилась на лежащую ничком Монику.

Они вышли из комнаты и быстро двинулись по темному коридору, освещенному лишь одинокой лампочкой на пустующем сейчас дежурном посту медсестры Моники. По узкой лестнице поднялись на второй этаж, и Кася подвела Яну к единственной современно выглядящей двери.

– Это здесь. Только она закрывает свой кабинет…

– Вот уж не препятствие для такого «тертого калача», как я, – хмыкнула Яна и, изогнув медицинскую иголку от шприца, взятого у Моники, принялась ковырять в замочной скважине.

Кассандра в ночной рубашке и халате в цветочек стояла за ее спиной и тряслась, как лист на ветру. Наконец замок щелкнул, и заговорщицы оказались в уютном, но тоже, как и палаты, небольшом кабинете. Мягкий диванчик, по-домашнему, с любовью расставленные на полочках книги и мелкие сувениры, стол, больше напоминающий обеденный, и веселенькие занавески в цветочек на окнах. Ни дать ни взять офис бабушки Красной Шапочки, готовой накормить Серого Волка пирожками и прийти к мирному консенсусу. На перепуганную насмерть Касю смотреть было страшно. Казалось, старушка даже забыла о своем основном заболевании. Она прильнула лбом к дверной щели и шептала:

– Никого нет, никого нет… скорее, скорее, Яна… Яночка, пока никого нет, никто не идет, никого нет…

– Кассандра, ради бога прекратите! Поздно локти кусать, мы уже здесь. Вы меня нервируете! – откликнулась Яна.

Она подошла к компьютеру, уверенно включила его и застучала клавишами. Она знала, что именно нужно искать, и поэтому быстро нашла.

– Все! Есть! Сейчас распечатаю…

– Что там? – наконец-то оторвалась от двери Кася и тут же прилепилась к окну.

– Документ от одного человека на лекарство, что я увела. Быстро работает, гад!

– За что ты его так?

– Да тут все замешаны. Еще не знаю, в чем… Черт, на каком же это языке? Ни слова не понимаю… – Яна вытащила листок из принтера и всмотрелась в непонятные буквы.

– Яна! – вдруг на каком-то хрипе закричала Кассандра.

– Что? – обернулась к ней Яна.

– М-м-м…

– Что «м»? Не мычите, говорите спокойно.

– Машина Ингрид подъехала к больнице! Она сейчас придет сюда! Что делать?

– Вопрос глупый в данной ситуации. Конечно, тикать отсюда! – Яна выключила компьютер, нажав на одну кнопку, и, схватив за руку помертвевшую Касю, понеслась из кабинета быстрой рысью.

– Выход во двор с первого этажа налево, – включила сообразительность Кассандра. – Только ноги у меня что-то отнялись…

– Костыли?

– Коляску бы… – жалобно пропищала Кася.

– Успеем в вашу палату? – спросила Яна.

– Ингрид уже там. Яна, сюда, второй лестницей… там внизу при выходе всегда стоят несколько колясок на выбор…

Кассандра фактически всем телом повисла на хрупкой Яне, и та сволокла ее по лестнице. Затем они быстро нырнули в подсобное помещение и добежали до «черного» выхода. В голове Яны стучали всполошенные мысли: «То, что кто-то чужой побывал у нее в кабинете, Ингрид вряд ли поймет. Ну, включится компьютер с перезагрузкой – подумаешь, сбойнул… Ой, кажется, я забыла выключить принтер! Ну, ничего, она может решить, что сама его не выключила… Но вот если она вернулась для того, чтобы убить Кассандру или проконтролировать этот процесс, то она точно пойдет в палату старушки и когда ее не обнаружит… Надо бежать быстрее!»

Запасной выход оказался открыт, и, усадив Касю в самое прилично выглядевшее инвалидное кресло, Яна выкатила его наружу. Дальше было дело техники: толкая перед собой коляску, она как можно стремительнее побежала от дома прочь. Яна краем глаза замечала какие-то кусты, клумбы, скамейки, разбросанные вещи, газонокосилку и что-то еще. Но вскоре все ее силы и внимание сосредоточились на том, чтобы тащить инвалидную коляску с Касей. Если сначала на подъеме физических сил и по хорошему грунту коляска шла хорошо, то потом это занятие превратилось в непосильный труд. Земля стала какая-то рыхлая – колеса начали в ней вязнуть и тормозить, на них налипла грязь, которая еще сильнее затрудняла движение. Яна все равно двигалась вперед, боясь оглянуться назад. От физических усилий она слышала, как пульсирует кровь в висках, а сердце прыгает с бешеной скоростью. Какие-то ветки кустов, растущих с двух сторон, хлестали ее по рукам. Яне все казалось, что за ними снарядили погоню, которая вот-вот накроет их. Она не знала, насколько беглянкам удалось удалиться от дома, но все время как будто чувствовала свербящий спину взгляд Ингрид в окно хосписа и упорно продвигалась вперед. Но Яна не была роботом, и наконец силы ее покинули. Она свалилась на землю, навзничь, на спину, и посмотрела на небо. От напряжения перед глазами плыли радужные круги. Из груди вырывались какие-то напряженные хрипы. Немного отдышавшись, Яна поняла, что рухнула прямо посредине виноградника, буквально взборонив проход между двумя стройными линиями растений.