— Каре, — пискнула я глупо и восторженно захлопала в ладоши. Слон приподнял бровь и выжидательно уставился на подельника. Задроты заволновались, явно радуясь проигрышу, разувших их до трусов, катал. — Ой, мальчики, я выиграла. Антош, это я что, теперь могу себе машинку купить? Ну ту, синенькую, как там она называется?

— Это не мои лакши, — взревел Крысеныш, отбрасывая от себя карты. — Слон, клян даю баба «мастачка».

— Глохни, «мебель» — цыкнул зубом толстяк, посмотрев на меня с возрастающим интересом. — Я про таких не слышал. Хотя нет, была одна. Лаской, кажется звали. Но ее грохнули, как я слышал.

— А кто это? — прикинулась я совсем тупенькой куколкой. Ну надо же, я оказывается давно мертва. Интересно. — Слоник, чего он гонит? — Синоптик побледнел и мне его вид не понравился. Эдак придется его на себе переть. А в мои планы входит слиться, тихо ли, громко ли, но спасти наши с ним задницы, прихватив то, за чем мы явились в это логово.

— Хорошо, детка. Я в игре. Посмотрим, что за прекрасная «кучерявка» к нам пожаловала, — расплылся в улыбке боров, от которой мне стало не по себе. Так улыбаются удавы, прежде чем заковать свою жертву в смертельные объятия.

— Принеси новую колоду, — приказал он Крысенышу. Аллесгут встал за моей спиной, вроде как случайно, но мне было ясно, что мы попали с Антошей, и спасти нас сможет только чудо.

— Нет, Слон, твоя колода не канает, — сквозь зубы выдавил Синоптик. — Давай уравняем шансы.

— И как, интересно? — равнодушено поинтересовался Слон, — если телке просто везет, она и на моих стирах прошпилит. А если девочка с секретом, тогда… я не люблю, когда меня делают идиотом.

Жирдяй не договорил, но суть его слов я поняла.

— Мальчики, ну не ругайтесь. Какая разница, чья колода. Давайте папикову, — капризно пропела я, прекрасно знающая все комбинации крапа на стирах. Ну да. В любом обмане, есть система. Это закон. Очень трудно выучить все комбинации, практически нереально. Но когда тебя муштруют с раннего детства, вдалбливая в головку украшенную бантами основы обмана, ты начинаешь этим жить, а не просто воспринимать. Страшно? Да, мне было до одури сташно, вот только нельзя было питать этих волков ароматом своего ужаса. Этому меня тоже учили с младых ногтей. Синоптик посмотрел на меня, как на самоуийцу, и покрутил у виска пальцем.

— Антоша, дай мне сумочку. Я платок носовой достану, вспотела, занаете ли.

Погодский уставился на меня, пытаясь прочесть, что я задумала. Фигушки, Антоша, блефую я так же хорошо, как и катаю в карты. Отец говорил, что мне нет равных, и был таки прав.

Я достала упаковку одноразовых носовых платочков, протерла лоб, и приготовилась к игре.

Хода нет, ходи с бубей. Истина. Слон зашел именно так, что означало — он меня щупает. Я замерла, «рука» оказалась очень слабой, явно мазаной.

Ухмыльнулась, взяла еще одну стиру, пальцы работали слегка закостенело, сказывались годы воздержжания, так сказать. Передернула колоду, Слон казалось не заметил.

Блефуй детка. Еще одна карта, под пристальным взглядом каталы.

— Повышаю, — хихикнула я, — ставлю жизнь Погодского, против своей.

Претворяться больше не было смысла. Слон напрягся. Я выложила на «майдан» флешь — рояль, прекрасно зная, что в толстых пальцах каталы красивенный бубновый стрит. — Прости Слоник, ты наверное никогда не был на месте понт — томта? Или я ошибаюсь.

— Сука, — выдохнул катала, метнув мне в лицо стиры. — Аллесгут, взять их.

— Это очень некрасиво ствоей стороны, папик, — пропела я, стараясь не дрожать голосом. — Карточный долг — святое. Чему ты учишь этих лохов? — обвела я рукой застывших от ужаса игроков. Они метать будут не по понятиям потом. Не мути, отдавай пригрыш и разойдемся бортами.

Крысенышь склонился к Слону и что — то зашептал. В глазах толстяка вспыхнул интерес. Катала махнул рукой. И задротов как ветром сдуло. В зале остались я, Аллесгут, Синоптик, Слон и крысеныш.

— Зачем тебе этот неудачник, детка. Ты уникальна. Я подарю тебе мир, — фальшиво — ласково проговорил катала. И мне захотелось ему поверить, и остаться. Вот только я очень хорошо ззнала цену этому миру.

— Коней на переправе не меняют, — спокойно ответила я, чувствуя близость Погодского, которого противный блондинчик с глазами убийцы подогнал ко мне вплотную. — Давай, рассчитывайся и мы пошли.

— Это врядли. — хмыкнул толстяк. Я увидела, как в висок Антона уткнулось дуло пистолета.

— Отпусти девку, она не причем, — прохрипел мой кавалер. — если б знал, с кем связался. В жизни бы ее сюда не приволок. Обычная сучка с улицы.

Я обидчиво оттрюнила губку. Нет, я понимала конечно, что он просто пытается от меня беду отвести, но все равно задело. И я бы даже может, что — то ответила, если бы дверь не открылась. Я уставилась на пришедшего, онемев от неожиданности. Слон подобрался, словно сдулся, посмотрел на чеоловека стоящего в дверях заискивающе. Да, твою ж мать.

— Антон, бей, — заорала я. Синоптика долго уговаривать не пришлось. Заехал по руке Аллесгута, выбив оружие, я в мгновение ока подскочила к Толстяку, на ходу выдергивая из торбы гранату. Блондинчик взвыл и кинулся в мою сторону.

— Стоять, — ну надо же, сколько экспрессии в моем голосе оказывается. — Я дура, разнесу все нахрен, вместе с вашими бараньими бошками. Мне похрену. От Слона вашего, хобота не останется.

— Отпустите их, — хмыкнул пришелец. Он меня узнал, ну конечно же, не мог не узнать. Только вот я не поверила его словам ни на минуту, потому что знала цену моему бывшему жениху, которого я знала, как облупленного. — Фиса, ты снова влезла не туда.

— А ты дешевый скальп, — рявкнула я, хватая со столика кейс. За моей спиной радостно хмыкнул Крысеныш. — Ты же чмо, какого фига ты здесь делаешь?

— Я доверенное лицо босса. правая рука, — похвалился Шмойлов. Надо же, а мне всегда говорил, что он просто клерк. Офисный планктон. А огно вон оно чего. Обманывал меня всю жищзнь, подонок. А теперь крылья расправил. — Могу казнить, могу миловать. Я практически всесилен теперь детка.

— Анфиса, уходим. — голос Синоптика привел меня в чувства. Мы отступали по всем правилам боевика, я лицм к двери, Поргодский, прикрывающий мой тыл спиной ко мне, целясь в обитателей комнаты из пистолета Аллесгута.

— Ты мне все расскажешь, — прошипела я. — Гад, я из — за тебя туфлей лишилась дорогих. Пришлось сбросить, в них бегать не удобно.

— Я тебе лучше куплю, — пообещал этот подонок. — А сейчас в туалет.

— Зачем это. Я не люблю антисанитарию. И вообще, не одобряю секс- как способ сбрасывать напряжение. Тем более, когда нам в спину дышит смерть.

— Ты полная тупица, — прорычал мой джентльмен. — вылезешь в окно и ходу. Жди меня в машине, заведи ее и не делай глупостей. И гранату прибери в сумку, она меня нервирует, куколка, у меня тут еще есть незаконченное дельце.