— Ты совсем рехнулся, — больше не сдерживаясь заорала я, когда этот мерзавец втолкнул меня в небольшой санузел и не говоря не слова захлопнув, перед моим лицом дверь ломанулся по коридору, словно убегая от всех чертей ада.

Окно оказалось круглой амбразурой, я оценила высоту и поняла, что нахожусь на уровне второго этажа.

"кучерявка" — удачливая девушка в данном случае

"Лакши" — игральные карты на сленге катал

"майдан" — сукно для игры в карты (феня)

"мебель" — сообщник шулера (феня)

"метать, шпилить" — играть в карты, катать (феня)

"Понт — томта" — лох, жертва каталы (жаргон)

Вы когда нибудь пытались протолкнуться в дыру размером с мышиную нору, и при этом не застрять? Нет, конечно, каждый, ну или почти каждый, из нас переживает это мероприятие в самом начале жизни. Чудо рождения и все такое. Мудрая природа, или бог, или еще какой либо высший разум предусмотрительно сделали так, что сначала на свет появляется голова, а уж потом она тащит за собой весь остальной ливер. Если иначе — это уже патология, требующая вмешательства врачей.

Головой вперед со второго этажа лезть я побоялась — она мое самое слабое место. Потому, протолкнула в круглый туалетный иллюминатор сначала ноги, потом мою тощую, отвечающую за приключения «мадам сижу». Порадовалась, что все так гладко проходит, выставила вперед руки, сложив их «рыбкой» и приготовилась красииво приземлиться на ноги, постаравшись не переломать их к чертовой бабушке.

Что то пошло не так. Легкое скольжение, которым я так возгордилась в начале своих изысканий, замедлилось на уровне моих невыдающихся персей, вот уж странность. Там тормозить то нечем, если честно. Я дернулась вперед, но увы тщетно. Уперлась подмышками в иллюминаторную раму, всхлипнула и завертелась ужом, чувствуя, как под подол платья задувает легкий уличный ветерок. Почувствовала себя пробкой застрявшей в бутылке, попыталась влезть обратно в сортир размахивая руками, словно крыльями и снова потерпела сокрушительное фиаско.

— Надо было просто всех вырубить клофелином и ограбить, — пропыхтела я, понимая, что застреваю только еще хуже, крутясь в узкой амбразуре. И почему мне хорошие идеи всегда приходят в голову когда уже капец наступает? Собрав последние силы, я втянула воздух, поджала живот и завертела задницей. Плечи захрустели, когда мне удалось упереться коленкамив наружную стену. Вспомнился фильм, в котором альпинист отрезал себе руку, чтобы выбраться из ловушки. Стало страшно, мне то не руку придется рубить, а тупую башку, которой я не соизволила подумать, прежде чем играть в Винни Пуха. И Синоптика убьют, если я не успею встретить его в раскочегареном «Астон Мартине». Обидно вот так сдохнуть в расцвете лет, застряв в окне вонючего общественного туалета. Хороша же я буду, если меня найдут бандосы через пару дней, задохнувшуюся, с вывалившимся из увеличенных гримом губешек, синим языком.

— Эта сучка не могла далеко уйти, — донесся с улицы мерзкий голос Аллесгута. Да епрст, не мог что ли другого места найти? Я замерла, боясь пошевелиться, и стараясь не представлять, как смотрюсь с улицы, торча жопой из окна. Господи, только бы ему не хватило догадливости поднять свою омерзительную морду к небу. — Я ее урою. Разорву, овцу.

— Угомонись, — ну конечно, Слон. Как без него то? — Девка мне нужна живой.

— ты что, не слышал, что сказал Шмыга? — хмыкнул блондинчик. — Ясно же выразился — в расход.

Ну, ничего себе. Чем это, интересно я своему бывшему так насолила, что он отдал приказ меня прикопать. Сволочь. Ну ничего, вот выберусь и устрою ему гвадалахару. Если выберусь, конечно.

— Да клал я из под хвоста на приказы этого додика, — хихикнул Слон. Я его зауважала даже. — Бабу не трогай, я хочу с ней поразвлечься. Занятная малышка. А со Шмыгой сам разберусь. Тоже мне дон Карлеоне, местного пошиба.

— С Синоптиком что делать? — Аллесгут, похоже, аж дрожал от желания кому нибудь выпустить кишки. Ну, так мне показалось.

Вот ответа я не дождалась. Мои поползновения все же увенчались успехом. Я вдруг почувствовала, что лечу. И поняла, что сгрупироваться не успеваю. Завизжала, растопырившись, словно белка летяга, ожидая удара.

Что произошло, я не поняла, потому что спсобность мыслить отрубилась в моем мозгу напрочь. Будто тумблером кто щелкнул.

Нет, я не кисейная барышня. И в жизни своей переживала многое, но сегодняшняя моя «удачливость» превзошла все, даже самые смелые «тупизмы» со мной приключившиеся за время моего существования на этой бренной планете.

Полет был недолгим, хотя мне показалось что падаю я целую вечность. Зажмурилась, непонятно зачем, ожидая удара. Ну чем мне могла помочь временная слепота? Разве что глаза от удара об землю не вывалились бы из орбит. Да и все. Самый поганый способ покончить с собой, выбросившись из окна вторгго этажа, уж поверьте. Самый идиотский. Инвалидом останешься запросто, а вот убиться… Ну, ладно. Это лирика.

Я не грохнулась спиной об землю, этому помешал странный, влажно хрустнувший под моим телом предмет, на который мне «фортануло» приземлиться. Я забарахталась на обмякшем куле непонятно чего, удивляясь тому, что это нечто хрипит и дергается. Перевела взгляд на рядом стоящие, обутые в дорогущие ботинки ноги, заскользила глазами по чужим ногам.

— Твою мать, — проорал носитель блестящих ботинок мерзким голосом убийцы Аллесгута. — Слон, эй Слон.

Сильные руки дернули меня за шкирку, сбросили на асфальт, рядом с тем, на что я упала.

«Только не смотри туда. Только не смотри» — сама себе, мысленно приказала я. Но куда там, кого я когда слушала?

Слон был мертв. Об этом я судила по вывернутой неестественно шее, валяющегося рядом со мной толстяка и его остекленевшим глазам, в которых застыло удивление. Я встала на карачки и бодро поползла в сторону, пользуясь тем, что Аллесгут застыл над телом павшего товарища в позе парализованного кузнечика.

— Стой, сука! — взревел коротышка.

Этот окрик придал мне ускорения. Убьет меня. Точно. К гадалке не ходи. Я бы убила. Конечно, банда из — за меня такие потери несет.

— Нашел дуру. — вякнула я, бодро работая коленями и руками. Главно доползти до стены и попытаться подняться. Хотя, судя по тому, как дрожали мои нижние конечности, догонит меня блондинчик на раз два. Только сейчас я заметила, что что — то страшно мешает мне ползти. Глянула вниз и увидела зажатый в руке ремешок сумки. Надо же. И как я ее не потеряла, вцепилась, как в спасительную соломинку. Остановилась, услышав приближающиеся торопливые шаги, повернулась на спину, в движении. роясь в сумочке свободной рукой.

— Хана тебе, овца, — Аллесгут навис надо мной, и сейчас казался громадным, и пистолет в его руке нацеленныймне в лоб — тоже был на базуку похож. Я зажмурилась, заорала и выставив вперед руку с наконец — то найденным в недрах торбы, балончиком, выпустила струю слезоточивого газа в разъяренную харю бандита. Он взвыл, я перекатилась в сторону всего на какие — то сантиметры. Это спасло мою идиотскую жизнь. Раздался выстрел. Пуля выбила каменную крошку, оставив выбоину в тротуарной плитке. Я взвизгнула, вскочила на ноги, и ломанулась в первую подворотню.