других делало его настоящим Кощеем Бессмертным, который чахнет над своим золотом.

Я тоже не одуванчик, и считаю, что в бизнесе слабакам места нет. Могу выставить драконовские условия и не моргнуть глазом. Но все равно мы с дедом разные. И никогда не угадаешь, что взбредет ему в голову.

И ведь не угадал. Причем, настолько, что чуть рот не открыл.

– Кто владеет миром? – вместо приветствия озвучил он только что придуманный пароль. И я, как всегда, должен был ответить в тему. Часто это были афоризмы, которых я и не слышал, и приходилось «попадать в струю» наугад. Сейчас же ответ был очевиден.

– Тот, кто владеет информацией.

– Я владею информацией. Так вот, я узнал, что за хрень вы со Стеллкой задумали. Ладно, у нее мозг птички-колибри! Но ты?! О чем ты думал?

– О том, чему ты учил. Для достижения цели все средства хороши, – я флегматично пожал плечами. За последнее время я столько об этом думал, что выжал из этой мысли все эмоции. Оставил только сухой факт. И меня дедова буря уже не волновала. – Что тебя так озадачило? Мы всего лишь выполняем условия договора. Ребенок, рожденный суррогатной матерью, является ребенком его генетических родителей и наследует от них все.

Сидевший за своим массивным дубовым столом предводитель клана Подгорских метнул в меня, словно молот, свой тяжелый взгляд. Ну, я и сам так умею. Однако процесс запугивания этим не ограничился. Карандаш с логотипом фирмы и мотивирующим слоганом жалобно хрустнул в сильных пальцах деда.

– Я решил вашу проблему, – изрек он.

До чего ж бесила его манера все за всех решать! Поэтому не удержался от язвительности.

– Неужели? Я официально назначен твоим преемником? Михаил Степанович, я польщен.

– Не ерничай! И хорошо, что я узнал о вашей афере. Я подумал, что потомство от Стеллки будет ущербным. Ладно, если наша порода возьмет верх. А если ее? Для девчонки еще куда ни шло. Удачно выдать замуж за толкового парня, и будет свежая кровь в компании. А пацан с таким телячьим взглядом? И мигренями, как у твоей тещи?

Логичные в принципе рассуждения, но я не мог понять, куда он клонит. Как в шахматах, мне далеко не всегда удавалось просчитать его ходы.

– Я был у вашего инкубатора. Девка породистая. Выносливая. Сильная. С характером. И умная. Пока ждал ее, муженек сообщил, что она с золотой медалью школу закончила. Так что сделаешь ее не суррогатной, а настоящей матерью. И дело в шляпе. У нее деньги. У вас нормальный ребенок с хорошей генетикой. У тебя кресло гендиректора. Не благодари!

– Если бы мне это предложил кто другой, я решил бы, что он спятил. Ты хоть представляешь, как далеко она меня пошлет?

– С чего бы?

– Михаил Степаныч, ты реально, соображаешь? У меня жена, у нее муж, а мы делаем из нее настоящую, а не суррогатную мать? – у меня чуть ли не дым из ушей валил. Сначала я подумал, что от возмущения. Но предательская пустота, вдруг образовавшаяся в области солнечного сплетения, тут же показала, что дело не в возмущении, а в возбуждении. Дыхание перехватило от одной мысли, что я смог бы снова поцеловать потерянную Малинку. Впиваться в ее сладкие упругие губы, ласкать ее… Я опустил голову, чтобы дед не отсканировал отблеск похоти. Делал вид, что размышляю, как бы достойней ответить.

– Внук, тебя что, теща укусила, и ты поглупел вдруг? – буравя меня подозрительным взглядом, поинтересовался он. – Она и знать ничего не должна!

– Нет, ну а как ты себе это представляешь? Украсть ее, усыпить и заниматься сексом, пока она не забеременеет? Так? – я понимал, что попал в какую-то ловушку, подстроенную дедом, и сейчас раздастся издевательский хохот. И от этого внутри все скрутилось от дурного предчувствия.

– И этот человек претендует на место главы компании…. Мда-а-а, – он удрученно почесал подбородок, но ехидный блеск в глазах его выдавал. Он откровенно глумился, а я чувствовал себя школьником, отчаянно тупившим перед всем классом. Такое же мучительное чувство – смесь стыда, обиды и злости.

– Я вообще –то имел ввиду, что оплодотворят яйцеклетку не твоей жены, а вашей инкубаторши. И знать ей об этом незачем. А врачебная этика, как и все в этом мире покупается и продается, – холодно резюмировал он.

Твою ж… ближайшую родственницу! Вот что значит тоннельное мышление. По какой-то причине мозг видит только одно решение и простраивает ход событий исходя из него. Убеждает себя, что другого быть не может, и даже не думает поискать другие варианты. И вот так позорит своего хозяина…

Дед наслаждался своим триумфом. Он откинулся на спинку кресла и рассматривал меня так, будто впервые видит. Но ему мало. Надо добить.

– Хотя, признаюсь, глядя на эту молодую самочку, я бы тоже подумал, как ты. Ее только отмыть да откормить, и будет бриллиант. Чистейшей воды. Ты б видел, в каком гадюшнике она живет! Комната в какой-то рабочей общаге. Прокуренный коридор, провонявшиеся нищетой и убогостью лестницы. И одна комнатушка на троих. Меньше, чем любой из наших туалетов. А она держится. Трутня на себе тащит. Так что ей деньги и впрямь нужны позарез.

– Почему трутня? – севшим голосом спросил я и потянулся за бутылочкой воды, стоявшей на низком столике. Сердце ударялось в ребра, как глупая птица, бьющаяся о стекло. То, от чего я отмахивался, зная, что ничего не изменить, все-таки вылезло, требуя ответа. Почему Малинка вышла за него замуж?

– Мужик, даже на костылях, не позволит своей женщине гробиться на двух работах и продавать свое тело, – издевка исчезла из его глаз. Он говорил зло, отрывисто, будто тень тунеядства этого недомужика могла как-то запятнать и его самого.

– А может она его любит? – промочив горло, задаю самый больной вопрос. Просто в воздух. Потому что дед ответа не знает.

– Да они спят врозь!

– Они тебе и это рассказали? – тут уж я позволил себе иронию.

– Зря ухмыляешься. Когда на кровати две подушки, одна в розовой наволочке, а другая со смешным мишкой, кто, по-твоему, на ней спит? А на диване, в углу, сложенное постельное, прикрытое пледом.

Это один из тех моментов, когда в главе нашего семейства проглядывало что-то человеческое. Но оно тут же безжалостно задавилось его цинизмом.

– Так что нам такая стойкость ко двору. Хорошо, что вы начали чудить.

Это могло б сойти за знак одобрения, но то, что он предложил, выходило за рамки. Как всегда, в переговорах и на предварительных встречах, я обязан уточнить все нюансы, чтобы