В итоге ДРО, активно подгоняемый общественностью, наконец решился что-то предпринять. Был принят план возвращения Луны на родину – его собирались отловить, на грузовике отвезти на юг острова и выпустить в те воды, где часто встречалась его бывшая семья, в надежде, что он к ней присоединится (хотя мне лично кажется, что они просто хотели переместить его из канадских вод в американские, переложив проблему на плечи соседей).

Но этому плану внезапно воспротивились местные индейцы. У них была своя теория – они считали Луну реинкарнацией вождя, который умер незадолго до его появления и обещал вернуться в виде косатки. Индейцы в Канаде очень хорошо умеют качать права и играть общественным мнением, так что они быстро настроили окрестных жителей (которые, вообще-то, сами хотели избавиться от Луны) против этого плана. На специалистов из Ванкуверского аквариума, приглашенных для отлова, стали смотреть как на врагов народа. Несколько дней индейцы водили Луну за собой на своих каноэ, чтобы не дать заманить его в сеть. В какой-то момент это все же удалось сделать, но сеть не закрыли вовремя, и Луна снова ушел. После этого попытки отлова прекратили и процедуру под давлением общественности свернули.

На некоторое время Луну оставили в покое, но его это совершенно не устраивало – он жаждал внимания и добивался его всеми возможными способами. Несколько групп ученых и любителей предлагали ДРО детальные планы шефства над ним – выделить группу людей, которые будут заниматься его воспитанием и держать вдали от лодок и каякеров, которым он может навредить.

Но ДРО отверг все эти планы, продолжал выжидать и дождался. Проблема решилась сама собой: Луна заигрался и случайно попал под винт большого парома. Так закончилась эта история – история упущенных возможностей и нереализованных планов уникальных исследований свободной, но ручной косатки в естественной среде.

Примерно в то же время приблизительно в том же районе случилась похожая история, закончившаяся хорошо и потому менее известная широкой общественности. Почти одновременно с Луной объявилась потеряшка того же возраста, но только это была самочка с мужским именем Спрингер из сообщества северных резидентов, заблудившаяся в акватории штата Вашингтон. В ее случае причина была более понятной: мать Спрингер погибла. Так как дело происходило в американских водах, а косатка, в отличие от бодрого Луны, была истощена и ослаблена, госорганы в этом случае действовали гораздо более решительно: детеныша отловили и посадили в загон, в котором соорудили специальный рукав для доставки рыбы, чтобы Спрингер не привыкала к людям. Когда она поправилась и пришла в себя, ее перевезли обратно в Канаду и поместили в сетной вольер в том месте, мимо которого часто проходила ее родная семья. И вот в один прекрасный день родичи Спрингер появились на горизонте. Все инстанции были приведены в полную боевую готовность, и, когда дикие косатки проходили мимо, ворота вольера открыли. Спрингер со всех ног, точнее, плавников, метнулась к своим, отвечая на звуки родного диалекта точно такими же криками. Но счастливого воссоединения не случилось. Косатки настороженно замерли, и Спрингер, почувствовав их напряжение, осталась в отдалении. Несколько дней она ходила за своей семьей, оставаясь изгоем, и лишь со временем они постепенно приняли ее назад. Одна из взрослых самок в конце концов взяла над ней шефство, и для исследователей стало настоящим праздником, когда они увидели, как эта самка по-матерински оттирает приемыша от лодки. Спрингер жива до сих пор и недавно сама стала матерью.

Получается, что даже члена собственной семьи, отсутствовавшего всего несколько месяцев, косатки приняли не сразу. На что же рассчитывали спасители, затеявшие кампанию по выпуску в природу косатки Кейко, отловленного в Исландии в возрасте двух-трех лет и всю свою сознательную жизнь проведшего в океанариуме? Кейко – актер, исполнявший роль Вилли в нашумевшем детском блокбастере «Освободите Вилли». Когда продюсеры искали косатку на эту роль, все крупные океанариумы отказали им, едва узнав, что в сценарии содержание в неволе выставляется в неприглядном свете. Киношники обратились к Эриху Хойту, и тот вспомнил об одиноком самце косатки, много лет маявшемся в крошечном бассейне мексиканского дельфинария.

Это стало поворотным моментом в судьбе Кейко. Фильм вызвал такой отклик, что организовалась целая кампания за его возвращение в природу. Худшего кандидата на выпуск трудно было придумать – разве что косатки, родившиеся в неволе, могли бы конкурировать с ним за это звание. Кейко был отловлен в Исландии в совсем юном возрасте и вырос в тесном бассейне, он не умел ни охотиться, ни общаться, а это ключевые навыки для любой дикой косатки. Но общественности нет дела до рациональных аргументов – средства были собраны, на них Кейко выкупили, оборудовали большой морской загон и наняли экспертов, которые учили его быть дикой косаткой. Прежде всего они научили его ловить живую рыбу, но, как выяснилось, бытие дикой косаткой этим не ограничивается. Когда его привезли на родину, в Исландию, и за маленьким суденышком стали выводить в море к сородичам, выяснилось, что он совершенно не представляет, как общаться с этими монстрами. Его робкая попытка присоединиться к ним была встречена без энтузиазма – что там у них произошло под водой, доподлинно неизвестно, но больше попыток приблизиться к собратьям Кейко не предпринимал. В расстроенных чувствах он уплыл от своих опекунов в открытое море и примерно за месяц прошел от Исландии до Норвегии. Когда его увидели в норвежском фьорде, он не выглядел истощенным – очевидно, ловлю рыбы Кейко вполне освоил и был способен поддержать себя физически, но вот психологически он оставался зависим от человека – этакий Маугли наоборот. В Норвегии он сразу же выплыл к людям и стал активно искать контакта с ними. Некоторое время его опекали там, не зная, что с ним делать, а потом он умер от пневмонии.

Хотя выпуск Кейко был очевидным фиаско, зоозащитники тем не менее считают его успехом и часто приводят в пример – с их точки зрения, тот факт, что Кейко смог сам научиться ловить рыбу, уже говорит о его возвращении в природу. К сожалению, для косаток с их тесными социальными связями выпуск одинокого животного, долго прожившего в дельфинарии, – это почти всегда провал. Несмотря на это, активисты до сих пор требуют выпустить на свободу косатку Лолиту из популяции южных резидентов, одиноко доживающую свои дни в океанариуме Майями, и норвежскую косатку Морган, содержащуюся в Лоро-парке на Тенерифе.

История Морган вообще довольно интересна. В июне 2010 года ее нашли маленьким детенышем на пляже в Голландии истощенной и умирающей и поместили в дельфинарий города Хардервейка. Выглядела она плохо, и на успешный исход никто особо не надеялся, но, на удивление, в бассейне Морган вскоре почувствовала себя лучше и начала набирать вес. Вскоре после того, как она пришла в норму, активисты стали требовать выпустить ее на свободу. Возглавила это движение Ингрид Виссер из Новой Зеландии. Ингрид когда-то довольно активно изучала новозеландских косаток и даже защитила на эту тему диссертацию и опубликовала несколько статей. Но со временем стремление к публичному признанию победило в ней любопытство ученого. Сначала она искала известности, снимаясь в научно-популярных фильмах, публикуя автобиографию и давая женским журналам интервью под скромным прозвищем Принцесса китов, но потом нашла себя в движении против дельфинариев.