Да и в личном отношении в тридцатые годы, в отличие от двадцатых и сороковых, Гитлеру повезло иметь дело с ослабленными противниками. Немецкие консерваторы, некогда серьезные конкуренты Гитлера в борьбе за наследство Веймарской республики, были разобщены и постоянно колебались между союзом с Гитлером и сопротивлением ему; точно так же колебались внутренне разобщенные английские и французские политики конца тридцатых, благодаря которым Гитлер добился своих внешнеполитических успехов. Если внимательно рассмотреть состояние Германии в 1930 году, состояние Европы в 1935-м и Франции в 1940-м, то гитлеровские успехи потеряют ореол чуда, в котором их восприняли современники. Нам придется потратить некоторое время и отвлечься от Гитлера. Вне исторического фона его успехи могут остаться непонятными.

В 1930 году Веймарская республика погибала и погибла бы, даже если бы Гитлер в сентябре не добился своего первого оглушительного успеха на выборах в парламент. Правительство Брюнинга, образованное в марте, было первым из президентских кабинетов, вольно или невольно подготовивших переход к совершенно другой, пока еще детально не просматривавшейся системе государственного порядка. В отличие от своих последователей, фон Папена[56] и фон Шлейхера[57], Брюнинг действовал в рамках конституционной законности – «чрезвычайные законы», с помощью которых он правил, «допускались» рейхстагом, – но большинства в рейхстаге, предусмотренного конституцией, он не имел, и фикция перманентного чрезвычайного положения, которая позволяла ему обходиться без парламентского большинства и править без парламента, фактически денонсировала Веймарскую конституцию. Итак, это заблуждение, причем широко распространенное, будто именно Гитлер поверг Веймарскую республику в прах. Она уже лежала во прахе, когда Гитлер всерьез вышел на политическую сцену, и во внутриполитической борьбе 1930–1934 годов речь в действительности шла не о спасении республики, а о том, кто завладеет ее наследством. Единственным вопросом был вопрос о том, кто уничтожит республику: консервативная (а в конечном счете монархическая) реставрация или Гитлер.

Для того чтобы лучше понять истоки этой ситуации, придется бросить короткий взгляд на историю Веймарской республики – с начала до ее несчастного конца.

Республика с самого своего основания держалась только трехпартийной коалицией левого центра – социал-демократами, либералами и католиками[58], – партиями, которые составляли большинство в рейхстаге последних лет кайзеровской Германии; эти-то партии и провели «парламентаризацию» страны (точнее, получили эту «парламентаризацию» себе на голову). После Ноябрьской революции 1918 года именно эти партии образовали веймарскую коалицию Национального собрания, создали веймарскую конституцию[59], которая в основных своих чертах была сделана с оглядкой на парламентский кайзеровский рейх, – и стали править. Однако уже спустя год, во время первых парламентских выборов, они потеряли парламентское большинство и так его и не вернули.

Между тем случившаяся вне всяких программ и расчетов Ноябрьская революция продолжалась. Эта революция никоим образом не укладывалась в концепцию веймарской коалиции, почему и была ею разгромлена. Это создало разочарованную и обиженную оппозицию слева, никогда не признававшую Веймарскую республику и не собиравшуюся с ней примириться. Но революция все же добилась одного успеха, который было не обратить вспять: она уничтожила монархию. Веймарской коалиции не оставалось ничего иного, кроме как присвоить республику, созданную революцией. Этим коалиция создала куда более сильную и многочисленную оппозицию справа, столь же мало признававшую Веймарское государство, «государство Ноябрьской революции», как и разочарованные левые оппозиционеры; эта оппозиция была куда опаснее, чем леваки, поскольку именно ее людьми были заняты чуть ли не все посты в армии и чиновничьем аппарате; Веймарское государство с самого начала своего существования получило целую армию врагов, врагов своей конституции на государственной службе! Более того, с 1920 года правые и левые враги республики в совокупности имели большинство в парламенте республики, и до 1925 года республику, будто плохо построенный корабль, только что спущенный со стапелей и попавший в шторм, швыряло с боку на бок. Едва ли какой-нибудь год проходил без левого или правого путча. (Гитлеровский путч 1923 года был одним из многих.) В 1925 году никто не предсказал бы Веймарской республике долгой жизни.