пока закончится стирка. Я направилась к небольшому шкафу с химическими средствами, выбрала бутыль с жидким стиральным порошком, открутила крышку и вдохнула полной грудью. Пахло свежестью, что меня вполне устраивало. Да, пожалуй, на нем и остановлюсь.

— Вштырило?

Дергаюсь от противного голоса Никиты. Бутыль, естественно, выскальзывает из руки и падает на пол. Голубая жидкость растекается по полу, и я быстро опускаюсь на колени, чтобы поднять ее. С языка готовы сорваться нелестные определения для Баринова, но я сдерживаюсь.

— Неумеха ты, Васян.

Усмехается мажор, а я поднимаюсь и замечаю в его руках гору одежды.

— Что тебе от меня надо?

— Все очевидно, — Никита кидает на пол свои дорогущие шмотки и убирает руки в карманы джинсов, — помощь.

— Гугл, — я прохожу мимо него и ставлю бутыль на стол, пододвигая корзинку к себе, — тебе в помощь, а от меня отстань.

— Я вот не пойму, — Никита ко мне подходит, с умным видом потирая подбородок, — ты от природы такая дерзкая или все старания мадам-кокон?

— Что?

Кривлюсь от непонимания и того, что Баринов строит из себя невесть кого.

— Какой еще кокон? Ты принимаешь что-то?

Я начинаю перебирать белье, не обращая внимания на то, что Никита следит за каждым моим движением.

— Ну как… Твоя ж…

— Ни-ки-та-а-а!

Звонкий голосок Вики доносится со стороны лестницы, и я поднимаю голову. Баринов замолкает и прикладывает палец к губам. После чего на цыпочках крадется к двери и закрывает ее на замок. Мои брови ползут вверх, а руки зависают над одеждой.

— Зачем ты закрыл дверь?

— Тише.

Кшикает на меня и так же тихо возвращается к столу. По двери прилетает. Вика стучит.

— Не хочу, — Никита мученически кривится, — не хочу, чтобы нам помешали.

Глава 24

Барин

Я не привык возиться со шмотками. Обычно открывал шкаф, в котором царил идеальный порядок, и хватал то, что требовала пропащая душенька. Прикрыть тело тряпьем не такая уж сложная задача, когда есть выбор, но только не в «Радужном», где весь свой гардероб я умудрился загадить в считанные дни. Если бы отец дал больше времени на сборы, то я бы особо не парился. Однако на гудящую от боли голову туго соображалось, поэтому мозг почему-то решил, что четыре сменных комплекта вещей хватит по самое горло. Просчитался.

— Мешали чему? — Васян складывает руки на груди и пробегает по мне возмущенно-непонимающим взглядом, вызывая внутри песчаную бурю. — Стирке? Может, ей тоже надо.

Она пожимает плечами, а я кривлюсь. Если на чистоту, то Вика у меня уже в печенках сидит и последний здоровый кусок этого жизненно-важного органа доедает. С момента последнего диалога с ней прошло не так много времени, но мой организм, каждая его клеточка, отчаянно сопротивляется очередной встрече с навязчивой девушкой. Пожалуй, я сильно погорячился, когда решил, что такая, как Виктория, сможет меня повеселить. Ей по силам лишь подвести меня к петле своим занудством и навязчивостью.

Дэн подобных экземпляров называет прилипалами. В клубах они практически живут, стараясь зацепить парня или мужика с толстым кошельком. У них нет моральных принципов и ограничений. Вика тоже является счастливой обладательницей чудесного набора качеств, поэтому лучше закрыть дверь перед ее носом, чем терпеть визглявый голос, который разрывает черепушку на миллион частичек.

— Тебе ли не все равно?

Улыбаюсь все шире, глядя, как Василиса отводит взгляд на корзинку с бельем. Судя по тому, как девчонка избегает общения с остальными вожатыми, не сложно догадаться, что они не вызывают у нее симпатии. И я в том числе. Когда до мозга красными огоньками долетает эта прописная истина, непроизвольно кривлюсь. Не нравится девочкам не по моей части. Часто даже говорить и делать ничего не приходится, чтобы получить желаемое, но тут система резко дала сбой.

— Не справедливо просто, — ограничивается скупым ответом Васька и продолжает копаться в белье.

На автомате поворачиваю голову в сторону своей одежды, которая небольшой горкой обосновалась практически в центре помещения. Делать что-то самому равносильно плевку в лицо. Я же не барышня, чтобы стирать и наглаживать.

— Вась, — цепляю на лицо самую обаятельную улыбку и подаюсь в ее сторону, — ты же мне поможешь.

Василиса Прекрасная поднимает голову и прощает меня свирепым взглядом. Ответ считываю моментально, но такую энергетически заряженную реакцию выдает только Кукушкина, поэтому я превращаюсь в вампира, которому с каждым разом нужно все больше. Звучит по-идиотски, но мне нравится ее доводить. Дневное отсутствие ее перед глазами плюс банальное любопытство спровоцировали нехватку приключений на задницу. Малые не в счет. О них вспоминать не хочется. Совместное времяпровождение с двумя провинившимися меня конкретно напрягает лишь по той причине, что наказание за их косяки приписали и моей персоне. Не справедливо.

— Конечно, — приторно-сладким голоском выдает Васян под ярый аккомпанемент за дверью.

Моя улыбка перестает быть наигранной. Такого ответа я не ожидал. Был готов к колким словечкам или простому «пошел к черту!». Удивила. Расправляю плечи и наблюдаю за тем, как Кукушкина идет в сторону кучки моего белья, но резко сворачивает к двери. Тело выдает реакцию быстрее, чем сознание. Настигаю ее и прижимаю к стенке, выбивая из нее шумный выдох.

— Озверел?!

Шипит ожидаемо и гневно сверкает глазами, пока я впиваюсь своими в ее лицо. Ладони лежат на ее талии, а пальцы сжимают сильнее, грозя прощупать таким образом каждую косточку.

— Вы чего не открывали?! А что… что вы делаете?

Писк сбоку и толчок в плечо. Прикрываю веки, расслабляя хватку. Васян моментально срывается с места.

— Дверь заклинило, — сухо произносит и несется к столу, оставляя меня рядом с прилипалой.

— Никита?

Вика прижимает к себе какие-то шмотки, а я мимо прохожу с недовольной миной, потому что улыбаться не получается. Все планы к лешему, а все из-за девчонки со скверным характером и добротными генами. Интересно, она-то сама в курсе, кто ее родители? Или поклоняется тетке, пребывая в сладком неведении.

— Тебе сказали, — произношу на лайте и падаю на стул, смотря только на Васяна, которая занимается делом, и все бы ничего, но щечки чрезмерно розовыми стали, — заклинило дверь. Мы открывали.

Развожу руки в стороны, перемещая взгляд на Вику, которая стреляет глазками туда-сюда. Не верит же, но строит наивную, чем бесит. Складываю руки на груди и улыбаюсь ей.

— Слушай, не могу разобраться с этой техникой, — киваю на стиральные машинки, — поможешь?

— Конечно!

Активистке и показывать не нужно. Она мигом тащится к моим вещам, а я подмигиваю фыркающей Ваське.

— Это было не сложно, Васян. Могла бы согласиться. Сейчас бы тусили вдвоем.

— Самое