Приблизившись к Рю Бетизи, они обнаружили, что толпа стала более плотной. Она собралась возле дома адмирала словно для того, чтобы защитить его от новых покушений. Это были гугеноты, прибывшие в Париж по случаю свадьбы. Кто мог подумать, что их будет так много? Королевскому дому Валуа, а в первую очередь королю и королеве-матери, угрожала опасность.

Катрин и ее свита прошли через комнаты первого этажа; находившиеся там протестанты демонстрировали не слишком большое почтение к ней.

— Мои друзья, — сказала Катрин, — мы молимся вместе с вами за выздоровление этого великого и доброго человека. Пропустите нас; наш любимый адмирал сам попросил, чтобы мы пришли к нему.

Люди настороженно уступили им дорогу; король прошел прямо к кровати адмирала; опустившись на колени, Карл горько заплакал.

— Ваше Величество, — сказал Гаспар, — вы поступили весьма любезно, придя ко мне.

— О, мой отец, — всхлипнул Карл, — ваша рана причиняет мне нескончаемую боль. Не называйте меня «Ваше Величество». Зовите меня сыном, а я буду называть вас отцом. Клянусь Господом и всеми святыми, что я откажусь от спасения, если не отомщу тем, кто причинил вам страдания… моя месть будет такой, что память о ней не померкнет вовек.

— Не говорите о мести, сын мой, — со слезами на глазах сказал адмирал. — Я сожалею о том, что ранение лишает меня великого счастья работать с вами.

Катрин остановилась возле кровати; Гаспар заметил ее. Она казалась ему черным стервятником, ждавшим его смерти.

— О, мой сын, — сказал Колиньи, — вас пытаются убедить в том, что я — возмутитель спокойствия. Клянусь перед Господом — всю мою жизнь я был верным слугой Вашего Величества. Господь рассудит меня и моих врагов.

— Мой отец, вы не умрете. Я не допущу этого. Я — король… помните об этом.

— Существует более великий король, чем вы, Ваше Величество. Именно он решает такие вопросы. Но я должен поговорить с вами.

Гаспар умоляюще посмотрел на Катрин, которая елейно улыбнулась, отказываясь понять его просьбу.

— Я всегда хранил верность вашему отцу, — сказал Колиньи Карлу, — и буду верен вам. Сейчас я считаю моим долгом — возможно, моим последним долгом — попросить вас не упускать возможность, способную принести спасение Франции. Во Фландрии война уже началась. Вы не должны сохранять нейтралитет; этим вы подвергнете опасности мир в вашем королевстве. Франции будут грозить серьезные неприятности. Очистите ваш совет от слуг Испании.

— Дорогой адмирал, — сказала Катрин, — вы возбуждаете себя. Нельзя это делать; месье Паре велел вам отдыхать.

— Она права, — подтвердил король. — Вы не должны волноваться, дорогой друг.

— Ваше Величество, вы не должны нарушать ваши обещания. Каждый день нарушаются ваши обещания дать мир нашим провинциям.

— Дорогой адмирал, мы с королевой-матерью исправим это. Мы уже послали наших представителей в провинции для поддержания мира.

— Это верно, господин адмирал, — сказала Катрин.

— Вы знаете, что это правда.

— Мадам, — заявил Колиньи, — я знаю, что вы направили в провинции ваших представителей, которые обещают вознаграждение за мою голову.

— Не волнуйтесь, — сказала Катрин, поскольку король испуганно посмотрел на нее. — Мы пошлем других, которые будут вне подозрений.

— У вас жар, — Карл коснулся лба адмирала. — Этот разговор вреден для вашего здоровья. Я сделаю все, о чем вы просите, а вы взамен должны сделать то, о чем прошу я — а именно отдохнуть. Вы обязаны поправиться.

Он позвал Паре и предложил ему принести пулю, ранившую адмирала.

— Я хочу взглянуть на эту подлую штуку, — добавил король.

Пулю принесли, и Карл уставился на нее, подергивая губами. Катрин взяла пулю и взвесила ее на своей белой ладони.

— Такая маленькая вещь принесла столько вреда, — сказала королева-мать. — Как я рада, что она извлечена. Вы помните, господин адмирал, как месье де Гиз был застрелен под Орлеаном? Конечно, помните. Кто не помнит гибель — по мнению некоторых, убийство — этого великого человека? Тогда доктора сказали мне: несмотря на то что пуля была отравленной, ее быстрое извлечение из тела могло спасти жизнь господина де Гиза.

Король продолжал смотреть на пулю. Он пожелал взглянуть на китель адмирала.

— Это ни к чему, сын мой, — предупредила Катрин.

Но Карл упрямо потребовал, чтобы китель принесли; увидев пятна крови на рукаве, он заплакал.

— Вернемся во дворец, — сказала Катрин. — Эти слезы не помогут адмиралу.

— Мой отец, — воскликнул король, — вы должны перебраться к нам. Вы получите покои рядом с моими. Я буду ухаживать за вами. Моя сестра уступит вам свои апартаменты. Пожалуйста! Я настаиваю.

Но Гаспар отказался. Он должен выжить. Должен бороться со смертью всеми своими силами, его работа не завершена. В Лувре он может угодить в ловушку. Он не имеет права доверять женщине в черном — итальянке, которая сейчас уговаривает его принять приглашение.

Паре поспешил шагнуть вперед и сказать, что адмиралу нельзя передвигаться.

— Очень хорошо, — заявил король, — я прикажу окружить этот дом вашими сторонниками, отец. Вы будете отдыхать в безопасности, а я тем временем найду тех, кто хотел убить вас, и поступлю с ними так, как они собирались поступить с вами.

Он встал, но Гаспар зашептал:

— Ваше Величество, побудьте здесь еще немного. Я очень хочу…

— Говорите, дорогой отец. Любое ваше желание будет немедленно выполнено.

— Я хочу поговорить с вами наедине.

Карл посмотрел на мать. Катрин улыбнулась, кивнула головой, но она была в ярости. Произошло то самое, чего она желала избежать.

— Пойдемте, месье Паре, — сказала она. — Мы с вами подождем снаружи.

Когда мужчины остались одни, король опустился на колени возле кровати.

— Говорите, мой отец. Скажите то, что вы хотели сообщить мне.

— Ваше Величество, я люблю вас… не только как короля, но и как моего сына.

Слезы потекли по щекам Карла. Он поцеловал покрывало. Взволнованный король не мог забыть пробитого пулей рукава адмиральского кителя и пятен крови на нем.

— Мой отец, в каком ужасном мире мы живем! Вы не должны умереть. Не должны покинуть меня… мне страшно.

— Не бойтесь, сын мой. Вы — король этой страны, ее спасение от беды — в ваших руках. Вы должны быть сильным. Успокойтесь, Ваше Величество. Послушайте меня, мы не долго будем одни. Правьте Францией самостоятельно. Доверяйте лишь собственным суждениям. Одному человеку вам не следует доверять в первую очередь. Мне трудно произнести это, но я должен предупредить вас.

Понизив голос до шепота, Колиньи произнес:

— Остерегайтесь вашей матери. Не верьте ей. Управляйте страной без ее участия. Много несчастий выпало на долю нашей бедной страдающей страны благодаря ей. Она — ваш злой гений, мой сын. Вы должны освободиться от нее. Вы — мужчина. Вы достаточно взрослы, чтобы править Францией. Будьте сильным и мужественным. Молите Господа о том, чтобы он направил вас и помог справиться с трудными задачами, которые ждут вас.